Вольфганг Акунов - Тамбовский волк и красные дворяне

Материалы, собранные исследователями истории гражданской войны 1917-22 гг. в России, однозначно свидетельствуют об одном — из примерно 20 (а то и более) миллионов, погибших в годы Гражданской войны русских людей, максимум два миллиона были убиты непосредственно в ходе боевых действий между красными и белыми (даже если относить к числу последних, как это часто делалось, в первую очередь, советскими историками, воинские формирования новых национальных государств, образовавшихся на обломках Российской Империи). Остальные пали жертвами бесчисленных карательных экспедиций против русских крестьян. Исторические свидетельства не позволяют нам допустить и тени сомнения в том, что эти антикрестьянские карательные экспедиции в подавляющем большинстве случаев (за исключением, пожалуй что, войны между Деникиным и батькой Махно, но махновщина — особая тема, требующая специального изучения!) снаряжались не белыми, а красными (хотя и — ради соблюдения марксистско-ленинской «невинности»! — именовались большевицкими карателями не антикрестьянскими, а АНТИКУЛАЦКИМИ — но об этих языковых тонкостях мы расскажем чуть позже).

Этот факт заставляет любого непредвзятого человека, сбросившего с себя совковские шоры, по-иному смотреть на многое. И, прежде всего, на то, что роль играет не проповедуемая «граду и миру» сущность коммунистической «идеологии освобождения угнетенных масс пролетариата и трудового крестьянства», а то, что ее проповедники и приверженцы (или люди, считающие себя таковыми, а то и просто маскирующиеся под таковых!) оказались способными на поистине инквизиторские зверства в отношении тех, кого на словах стремились «освободить». Дорвавшись до власти (обманув крестьян украденным у своих политических конкурентов-эсеров обещанием дать мужикам «землю и волю»), большевики обрушили на народ все свои комплексы, все свои инстинкты и желание, чтобы «освобожденные» русские люди ходили теперь только по их, большевицкой, струночке, осуществляя их безумные, заведомо неосуществимые планы «планетарного масштаба» — желая сами в то же время жить роскошно во что бы то ни стало, решать все проблемы как бы «по щучьему веленью» (употребляя, впрочем, вместо «щуки» вещи пострашнее — «товарищ маузер» и наган). Но на пути безумных красных доктринеров встали именно крестьяне, мужики, простые русские люди. Погибшие в схватке с красным драконом за спасение русских людей. Положившие, по слову Святого Евангелия, жизнь свою за други своя. Их память обязывает нас вспомнить, как и за что они пали в смертельной схватке с Коминтерном.

Одной из самых героических страниц русского народного движения против красного геноцида явилась партизанская война на Тамбовщине — так называемая «Антоновщина». Тамбовские мужики издавна славились своей неуступчивостью, твердостью нрава и духа. Со времен Императора Петра Великого экономика России покоилась на эксплуатации крестьянства государством. В отличие от духовенства и дворян, крестьяне относились к «податному сословию» — то есть, платили налоги. Именно на этом, в первую очередь, основывалась их включенность в рыночную систему.

Но при Царском правительстве к началу ХХ века в России все же сформировалась достаточно развитая промышленность, во все большей степени разворачивавшаяся и в сторону удовлетворения крестьянских нужд и все более эквивалентного товарообмена между городом и деревней. Большевики же, захватив власть над Россией, поспешили всю отечественную промышленность развалить (в интересах своей нанимательницы — кайзеровской Германии, заинтересованной в скорейшем выводе России из войны — а без промышленности вести войну невозможно!) и начали отбирать у села все подчистую, ничего не давая селу взамен. Желая полностью подчинить себе и городское, и сельское население, Ленин с присными вознамерились использовать для этого «абсолютное оружие» в виде хлебной карточки. Денежное обращение в стране было отменено, банки разгромлены, все городское население (конечно, за исключением представителей «эксплуататорских классов!) посажено на пайки. «Кто не работает (на большевиков и «мировую революцию», разумеется!), тот и не ест!». Чтобы не дать голодным людям возможности пойти на рынок обменять оставшееся дома после обыска «золотишко» или вещи приехавшему из деревни на базар поторговать мужичку на хлеб или сало, большевики под страхом смерти запретили частную торговлю хлебом и другими продовольственными товарами, как «контрреволюционную».