Себастьян Хаффнер - Пруссия без легенд

Проводившиеся заранее переговоры с императором и с королем Польши о признании нового королевского титула были каверзными и трудными. Наибольшие трудности при этом доставлял — снова исторический курьез — Немецкий Рыцарский Орден. Это же его собственность! Хотя свою прусскую землю он в 1525 году утратил (громко при этом протестуя), однако немецкая организация Ордена, внешнее место рекрутирования кадров для Орденского государства, пережила это время (лишь Наполеон в 1809 году распустил Орден). Архикатолический, Орден между тем тесно соединился с домом Габсбургов (марш Великих Магистров и Немецких Магистров "Wir sind vom k. und k. Infanterieregiment" [18] 18 Сокращение "k. und k." означает "kaiserlich und königlich" — императорский и королевский (в Австро-Венгерской монархии = относящийся и к Австрии и к Венгрии) является и сегодня одним из самых известных маршей австрийской армии), и теперь в Вене он прилагал все свое влияние для предотвращения признания в качестве королевства еретического, нелегитимного, уворованного прусского герцогства Гогенцоллернов. Как мы знаем, тщетно. 18 января 1701 года курфюрст Фридрих Третий Бранденбургский был коронован в Кёнигсберге, и отныне он был Фридрих Первый, король "в" Пруссии (Kцnig "in" PreuЯen).

Предлог "в" конечно же был изъяном, но он имел значение только во внешних делах — уступка, которой добился посредник курфюрста при переговорах. Во внутренних делах Фридрих с самого начала был бесспорным королем Пруссии (Kцnig "von" PreuЯen) — он не был больше, как прежде, маркграфом здесь, герцогом там и графом или князем еще где-нибудь. Все его земли теперь образовывали королевство "Пруссия". Могли ли жители Бранденбурга, Рейнланда и Вестфалии когда-либо предположить, что они вдруг станут носить имя этой далеко от них расположенной восточной земли? Все они отныне стали подданными Пруссии, управляемыми прусскими королевскими служащими, в их городах располагались гарнизоны прусской королевской армии, и — таков уж человек — скоро не только перестали ворчать по этому поводу, а напротив, стали гордиться тем, что принадлежат к большому, уважаемому и грозному государству. Их местный и региональный партикуляризм [19] 19 Партикуляризм: расчленение страны на малые государства; политика сохранения малых стран. получил решающую трещину. Фридрих сделал одно очень важное завоевание: в качестве прусского короля он оккупировал сознание своих подданных. Но лишь его сыну удалось то, в чем потерпел неудачу его отец: создать из разрозненных владений подлинное, функционирующее государство. Эту задачу еще предстояло решить.

Пруссия все еще была программой. Но эта программа была теперь провозглашена, и внутри государства она уже была широко признана. Долгое становление Пруссии наконец у цели. История её возникновения закончена. Начинается её история.

"Программа Пруссии", программа укрепления и экспансии государства, провозглашенная в 1701 году, была осуществлена в 18 веке с пунктуальностью и точностью, которые повергали в изумление современников. Да, можно сказать, что оба прусских короля, при которых это произошло, перевыполнили планы: Фридрих Вильгельм I, "наш величайший внутренний король", из собрания унаследованных им земель сделал не просто государство, а именно самое строгое, наисовременнейшее и наиболее продуктивное военное государство своего времени. Его сын Фридрих, которого его современники назвали "Великим" (титул, которому без язвительности должны завидовать потомки), не только дал, наконец, этому государству цельное тело, что ему до некоторых пор столь явно не удавалось, но и превратил его в европейскую великую державу.

Достижения обоих этих прусских королей в исторической ретроспективе необыкновенны не меньше, чем они представлялись тогда изумленным современникам. И все же суть вопроса не в том, чтобы представлять классическую Пруссию 18-го века, которая тогда неожиданно, как будто бы из ничего вошла в жизнь и распространилась по карте Земли как масляное пятно, просто как личное произведение этих обоих королей. В этом деле соучаствовал дух времени — дух разума, государственного благоразумия, который тогда царил по всей Европе и благоприятствовал такому искусственному государству разума, как Пруссия; да, он стремился как раз к такому образцовому государству. Пруссия тогда шла на всех парусах. Она была не только новой, она была современной. Можно было даже сказать про нее: она была элегантной.