Сергей Кисин - Деникин. Единая и неделимая

Из слов Романовского было понятно, что Ставку известили о заговоре, и карта барона бита. Делать ему в армии больше было нечего. По крайней мере, пока у руля ВСЮР находился сам Деникин. Барона для вида послали на «укрепление Новороссийского района», подальше от Ставки и Кубани. Поближе к Крыму. Это была последняя встреча двух выдающихся деятелей Белого движения. В эмиграции они даже не пытались увидеться друг с другом.

Деникин уже не верил ничему и боялся поручать Врангелю любую должность, ожидая очередной серии интриг. Генерал-губернатором Черноморской области был назначен не барон, а ушедший в отставку с поста главы Особого совещания генерал Лукомский.

Но торчавший в Доброволии барон просто раздражал главкома, ему необходимо было того упрятать подальше. Врангель слонялся без дела в Новороссийске, жалуясь на Деникина и пытаясь отыскать сторонников среди толп беженцев и раненых. Как только стало известно бедственное положение под Одессой генерала Шиллинга, тут же последовала телеграмма:

705/06. Главнокомандующий согласен назначение генерала Врангеля помощником генерала Шиллинга, а также согласен на поездку генерала Врангеля для ознакомления с обстановкой с тем, что в случае согласия генерала Врангеля, он там остался.

Екатеринодар.

18 января 1920 года

Нр 001015

Однако Врангелю ехать в обреченную Одессу, которую Шиллинг намеревался сдать со дня на день, не улыбалось. Он стал проситься в более надежный Крым командовать обороной вместо Слащева, который, как на зло, своими малыми силами успешно бил 46-ю стрелковую и 8-ю кавдивизию красных под Перекопом. Притворным отходом с Турецкого вала он заманил красных в перешеек, вынудив ночевать в открытом поле при морозе минус 16. А затем утром 24 января, взяв их в клещи с Юшуньских позиций, фланговым огнем и штыковой атакой разгромил наголову. Когда к нему прибыл бледный адъютант генерала сотник Фрост с вопросом по прямому проводу от губернатора Татищева, мол, не пора ли господам тыловым грузиться на пароходы и удирать, довольный Слащев (прототип генерала Хлудова из культового советского фильма «Бег») небрежно бросил: «Передай, что вся тыловая сволочь может слезать с чемоданов». Исполнительный сотник отстучал буква в букву, вызвав дикий скандал, но сделав Слащева знаменитым.

На следующий день Лукомский отбил Врангелю телеграмму:

25/1-20.

Многоуважаемый Петр Николаевич!

Сейчас был у меня г. Хольман и сказал, что получил телеграмму о том, что Главнокомандующий доволен делами в Крыму и Слащевым и поэтому не считает необходимым чтобы Вас направили в Крым, а не в Одессу. Будем надеяться, что в Одессе дела не так плохи и что Вам удастся их совсем исправить. Глубоко Вас уважающий и искренне преданный

Вконец обиженный барон совершенно пал духом: «При этих условиях, сознавая что мною воспользоваться не хотят и дела для меня ни в армии, ни в тылу не находится, не желая оставаться связанным службой и тяготясь той сетью лжи, которая беспрестанно плелась вокруг меня, я решил оставить армию».

Однако и тут неугомонный Врангель не желал смириться. Он выехал в Крым на фактически «приватизированном» пароходе «Александр Михайлович» (все это время жил на нем), где попытался организовать комплот с верным адептом Шатиловым, обиженным отставкой с поста главы Особого совещания Лукомским, допустившими развал тыла и офицерский мятеж капитана Николая Орлова адмиралами Дмитрием Ненюковым и Валентином Бубновым, духовенством с преосвященным епископом Вениамином и сенаторами во главе с Григорием Глинкой (будущий заведующий Государственными имуществами Крыма и управляющий земледелием в правительстве Врангеля). Попытался было привлечь и отставленного от армии и приехавшего в Крым своего «подельника» генерала Покровского, но тот, по выражению Врангеля, «соскочил с нареза» — пустился в пьянки и гулянки, ему было не до тайных сборищ. Слащев писал: «Врангель подтвердил сказанные им раньше слова, что если он будет главнокомандующим, то даже в случае неустойки на фронте он обеспечит спасение и устройство в будущем чинов своей армии. Видимо, ему страшно хотелось власти, и он мнил себя администратором и гражданским правителем, что очень трудно ожидать от военного, отдавшегося всецело своему делу»

Был еще позорно бежавший из Одессы от красной бригады Григория Котовского и числившийся главноначальствующим Новороссии Шиллинг, но тот вызывал всеобщую ненависть и презрение не только бездарным командованием и оставлением большевикам двух третей своей армии и всех беженцев, но и стяжательством (его помощник по гражданской части Брянский уверял Слащева, что тот «берет взятки, награбил в Одессе и теперь скупает бриллианты, которые прячет у себя в гостиной под паркетом»). Этот сам метался между Врангелем и Деникиным.