Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

Чем более его предупреждали остерегаться этого, тем более упорствовал он в своих безумных фантазиях, вплоть до того, что, составив, наконец, небольшой трактат на языке московитов, он принес его одному из главных сановников и настоятельно просил дать ему разрешение на печатание своего труда и представление его публике. Этот же достойный человек, выговорив ему за столь смелое намерение, сказал: «Нордерман, ты что, шальной или безумец? Ты знаешь, что я твой друг, и я советую тебе бросить твою затею; иначе не избежать тебе костра». Нордерман, далекий от того, чтобы прислушаться к такому предостережению, выйдя от него, направился в типографию и просил печатника соизволить напечатать его трактатик. Печатник возразил, что не может сделать этого без согласия патриарха, но тот так нажимал, что, в конце концов, печатник взял манускрипт и отнес его патриарху, каковой, прочтя его и оценив всю сумасбродность изложенных там взглядов, велел схватить и препроводить в тюрьму Нордермана и Кульмана, а поелику упорствовали они в отстаивании своих заблуждений, то и были живьем сожжены в бане, которую московиты именуют «баней по-черному».

Но вернемся к религии русов. Известно, что эти народы делают весьма большое различие между их религией и религией прочих христиан, и заходит оно так далеко, что все, к их концессии не принадлежащие, слывут у них за лжехристиан. Они не разрешают никому, опричь приверженцев греческой религии, входить в их церкви, а я не посоветовал бы никому делать это тайно, ибо не преминут они познакомиться с «кнутом», что означает телесное наказание, либо будут приговорены пожизненно к охоте на соболей, что практикуют в Сибири, ежели только не захотят они обратиться в русскую веру и креститься по их обычаю.

Московиты ставят в один ряд с собаками не принадлежащих к их религии, так, если пес либо особа иной религии, кроме их, случайно войдет в одну из их церквей, эта церковь, по их понятиям, профанирована и осквернена, и в этом случае обязаны они заново полностью освятить ее, что они проделывают весьма странным образом. Тем не менее, крупные вельможи часто позволяют иноверцам входить в их часовни вместе с собой.

Дабы представить простоватость московитов, расскажу здесь довольно забавную историю. Несколько лет тому прибыл в Москву один английский посол. Он привез туда большую обезьяну, каковую одел в ливрею одного из своих выездных лакеев. Однажды эта обезьяна, сбежав, впрыгнула в одну церковь, что располагалась против дома посла и была открыта. Злокозненная, как обычно эти животные, обезьяна не преминула учинить беспорядок, она скакала повсюду, сбросила и испортила развешенные по стенам образа, и произвела другие опустошени я. Заслышав шум, пономарь бросился к церкви и, заметив обезьяну, одетую в ливрею посла Англии, принял ее за одного из выездных лакеев. Заперев церковь, он незамедлительно уведомил патриарха обо всем случившемся. Возмущенный и весьма раздраженный патриарх тотчас же отправился к царю, дабы информировать его о таком гнусном поступке, а тот незамедлительно выслал стрельцов, вооруженных алебардами, с заданием схватить злодея, что дерзнул профанировать церковь.

Эти стрельцы — лучшие солдаты во всей Московии, подобно янычарам у турок, войдя в церковь, застали обезьяну на самом красивом алтаре, изо всех сил трудящуюся. Они приказали ей спуститься, грозя хорошей взбучкой, но говорили они всего лишь со зверем, что не только им не повиновался, но, напротив, по обыкновению этих животных, показало им зубы. Это столь разгневало одного из стрельцов, что он бросился к обезьяне и нанес ей по спине несколько ударов полупикой. Сильная и мощная обезьяна, рассвирепев от полученных побоев, набросилась на стрельца и, не внимая на сыпавшиеся на нее удары с целью вызвать из ее рук стрельца, обошлась с ним столь жестоко, что его отвезли домой замертво. Между тем, прочим стрельцам с трудом удалось заставить сдаться господина Обезьяну, опрокинув ее ударами на землю и таким образом, поймав. Они ее связали и в таком виде потащили в тюрьму на виду у бесчисленной собравшейся толпы.

Тем временем посол рисковал подвергнуться такому же обращению, что и его обезьяна, не найди он спасения, укрывшись в своем квартале, ибо сброд в ярости от мысли, что именно он был автором совершенного святотатства, имел это в виду. К тому же некоторые подозревали этого вельможу в сговоре с нечистой силой, ибо он привез с собой дьявола, из коего не вытянуть ни слова, каковой в действительности, будучи не более чем обезьяной, не наделен был талантом говорить.