Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

Царь, казалось, всей душой хотел блага своей земле, но все это было для россиян как-то неожиданно и поспешно. Многие бояре и сановники весьма недоверчиво встречали его новшества, приписывая их молодости, неопытности и легкомыслию. Им не нравились образ жизни и привычки молодого царя. Они осуждали ei" o за то, что он ведет себя с подданными слишком просто, не по-царски; вводит в соборную церковь иноверных; смеется над суевериями набожных россиян; не крестится перед иконами; не велит кропить святой водой царские палаты; не думает следовать русским обычаям; садится за обед не с молитвой, а с музыкой; любит ездить верхом на диких жеребцах и т. п.

Но простому люду молодой и веселый царь был по душе. Только недовольны были они тем, что благодушный Дмитрий был слишком падок до женщин и позволял себе в этом отношении слишком многое. В особенности осуждали царя за то, что он сначала сделал Ксению Годунову своей наложницей, а потом отправил ее в монастырь.

2 мая 1606 года невеста царя Марина Мнишек с отцом приехала наконец в Москву. С ней вместе приехало около двух тысяч гостей — знатных польских панов со своей челядью. Для их размещения были изгнаны из своих домов купцы, дворяне и лица духовного сана.

8 мая Марина была коронована, а затем обвенчана с Дмитрием по старому русскому обычаю. Ревнители старины отметили, что Марина не была крещена в православную веру. Кроме того, свадьба состоялась накануне пятницы и святого праздника, что недопустимо по церковному уставу.

Патриарх Игнатий, окруженный епископами и архимандритами, вышел навстречу процессии и принял ее у дверей собора. Дмитрий и Марина взошли на приготовленный для них помост. После этого приступили к коронации невесты. Обряд сопровождался благословениями, молитвами и церковными песнопениями. Патриарх помазал Марину священной миррой, возложил на ее голову корону и царские регалии на плечи. Дмитрий предоставил ему совершить все эти действия. Позже императоры присвоили себе право собственноручно возлагать корону на императриц. После коронования царь и царица, воссев на троне, прослушали обедню.

В конце ее протопоп Федор дал им брачное благословение. Таково было заключение самборского романа.

С этого дня Марина Мнишек стала богопомазанной русской царицей.

Дни с 9 по 14 мая были свадебными празднествами, и казалось, им не будет конца. В эти дни крайне непристойно вели себя хвастливые пьяные польские гости. Бесчинствуя, они врывались в дома москвичей, творили насилия, оскорбляли людей. Среди кремлевских соборов, где ранее царила благоговейная церковная тишина, гремела польская музыка, шел озорной перепляс, пьяный разгул. Во время свадьбы, венчания Мнишек на царство, празднеств и приемов было сделано много оскорбительного для русского национального достоинства, что и без того накалило неспокойную обстановку до предела. Москва волновалась. Против поляков зрела тайная смута. Этим решил воспользоваться Василий Шуйский.

Представитель знаменитого еще со времен Рюрика рода, он с трудом сносил над собой власть «незнатного татарина Годунова», а затем и вовсе безродного самозванца. Тайное собрание сторонников Шуйского разработало тактику действий. Учитывая любовь москвичей к самозванцу, решили действовать обманно: поднять чернь на ненавистных поляков и, пользуясь суматохой, самим расправиться с Дмитрием.

Дмитрию докладывали о готовящемся заговоре. «Я и слышать не хочу об этом! — отвечал он. — Я не терплю доносчиков и наказывать буду их самих». И с непонятным легкомыслием продолжал он беспечно веселиться.

На рассвете 17 (27) мая Шуйский приказал выпустить из тюрьмы преступников и раздать им топоры и мечи. В три часа утра во всех церквах ударили в набат. Людям, сбегавшимся на Красную площадь, Шуйский с соратниками кричали: «Литва собирается убить царя и перебить бояр, идите бить литву!» Народ кинулся к домам поляков и стал беспощадно убивать их.

Тем временем в Кремль въехал Шуйский. В одной руке у него был меч, в другой крест. За ним следовала большая толпа заговорщиков, вооруженных топорами, бердышами, ружьями и рогатинами. Приложившись в храме Успения к иконе Владимирской Богоматери, Шуйский воскликнул: «Во имя Божие, идите на еретика».

Набатный звон разбудил царя. Верный Басманов пытался защитить царя от толпы, но был убит. Спасаясь, Дмитрий выпрыгнул в окно, но неудачно: вывихнул ногу, разбил грудь и голову. Его схватили, потащили во дворец; затем сорвали с него одежду и нарядили в какое-то рубище. Дикая толпа забыла человеческое чувство, издеваясь над несчастным.