Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов советской эпохи

«Что такое советская торговля? Советская торговля есть торговля без капиталистов — малых и больших, торговля без спекулянтов — малых и больших. Это особого рода торговля, которой не знала до сих пор история и которую практикуем только мы, большевики, в условиях советского развития», — так «великий вождь» товарищ Сталин в одном из своих выступлений определил понятие «советская торговля». В конце 20-х НЭП был свёрнут и на первое место в экономике вышло плановое хозяйство. А в торговле стала господствовать карточно-распределительная система. Где-то наверху разрабатывались планы и нормы потребления (надо сказать, весьма скромные) советским человеком продуктов и товаров. Эти нормы после утверждения спускались вниз. По сути дела, в те годы магазины превратились в распределители. Существовали различные категории магазинов-распределителей — для обычных людей и (с многозначительной приставкой «спец») для элиты, «для слуг народа», которые этот народ вели по пути к светлому будущему.

Есть в фильме «Место встречи изменить нельзя» эпизод, который очень точно характеризует значение карточек для простого советского труженика. В одной из сцен соседка Жеглова и Шарапова обнаруживает пропажу карточек. Горе и отчаяние несчастной женщины понятны каждому, кто помнит те годы. Действительно, потеря карточек означала, что до начала следующего месяца вся семья будет жить впроголодь, и хорошо, если рядом оказывались добрые соседи, могущие прийти на помощь в трудную минуту.

В 50-х годах от карточной системы удалось избавиться, и в стране наступило относительное (по советским меркам, конечно) продуктовое изобилие. Но Никите Хрущёву была присуща тяга к безрассудным экономическим экспериментам. «Догоним и перегоним Америку!» и «Держись, корова из штата Айова!» — характерные лозунги того времени. Однако догнать Америку не получилось — американские коровы спокойно нагуливали вес и давали надои, которые советским колхозникам даже и не снились, в то время как в СССР к концу 60-х годов возник ощутимый дефицит молочных и мясных продуктов. Если раньше населению были недоступны деликатесы вроде балыка или бастурмы, то теперь с прилавков магазинов стали исчезать вполне обычные колбаса, мясо, масло и сыр.

В это же время выстроилась чёткая система снабжения городов и населённых пунктов. Низшая ступень — деревенская торговля. Деревенские магазины в большинстве своём представляли собой жалкое зрелище. Да и торговлей назвать это было, в общем, нельзя. Однажды в конце 80-х годов автору этих строк довелось побывать в одном из таких магазинов в глухой деревне Харьковской области. Ассортимент наблюдался вполне традиционный — трёхлитровые банки с берёзовым соком и спички, единственным «ценным» товаром были сигареты «Прима», да и то из-под полы и с переплатой. Но самыми примечательными в этом «оазисе» торговли были висевшие на самом видном месте социалистические обязательства. Среди прочих был и пункт, который мог появиться только в советской торговле, той самой, которую, согласно товарищу Сталину, «практикуем только мы, большевики, в условиях советского развития»: «Магазин обязуется обеспечить к концу года убыток (!) не более 400 рублей в валовом исчислении».

Следующим уровнем в системе снабжения были районные центры. Здесь ассортимент был получше, однако подавляющее большинство дефицитных товаров оседало среди местного начальства и торговых работников. Далее шли областные и республиканские центры и, наконец, высший разряд — столица. Сравниться с Москвой по уровню снабжения продовольственными и промышленными товарами могли только так называемые «закрытые» города — населённые пункты, в которых были сосредоточены предприятия и научные центры оборонной направленности.

В закрытые города обычный советский гражданин без специального допуска попасть не мог, так что местные магазины были надёжно защищены от нашествия изголодавшихся по дефициту советских граждан из всех уголков огромной страны. А вот Москва с середины 60-х годов стала столицей не только огромной супердержавы, но и городом, который без преувеличения можно было назвать столицей очередей. В это время и появились знаменитые «колбасные» электрички, которые везли из столицы в Тулу, Рязань, Калугу и другие города отоварившихся в московских магазинах покупателей. Для жителей окрестных с Москвой областей поездки в столицу за продуктами стали обычным делом: по окончании недели, в воскресенье, часть семьи ехала на дачу, а часть — в Москву за колбасой и маслом.