Александр Виноградов - Тысячелетия, погребенные пустыней

1939 год был третьим годом работ Хорезмской экспедиции. За два предшествовавших сезона были открыты и обследованы десятки древних городищ и крепостей. До этого наиболее древние из открытых в Хорезме памятников относились к середине II тысячелетия до н. э. — к бронзовому веку. Но уже тогда на такырах и особенно в небольших котловинах между песчаными грядами вместе со звонкими обломками отлично выделанной керамики и бронзовыми скифскими трехперыми наконечниками стрел изредка попадались обломки мелких кремневых пластиночек с ребристой спинкой и острыми параллельными краями. Иногда находили и небольшие черепки посуды — грубые, плохо обожженные, сплошь покрытые нарезным или штампованным геометрическим орнаментом.

Весной 1939 г. археологи экспедиции вели раскопки большой крепости Джанбаскала. Раскопки были интересными и дали много нового материала. Но не менее интересными оказались и окрестности Джанбаскалы. Здесь, на перемежающихся песками такырах, можно было найти древнюю керамику, разные бусы, монеты и отличные образцы мелкой глиняной скульптуры.

Поисками на такырах в свободное от раскопок время увлекались многие из участников экспедиции. Но повезло не опытным археологам, а практикантам — студентам МГУ. Недалеко от крепости, в районе разрушения такыров, в небольшой песчаной котловине они нашли новую страницу истории древнего Хорезма. На поверхности песка и в верхних слоях его большим скоплением лежали всевозможные поделки из кремня, обломки богато орнаментированной керамики, просверленные украшения из створок разных раковин. Порывшись в песке, можно было найти и кости рыб и птиц, и створки употреблявшихся в пищу моллюсков. Повсюду были видны следы огня — затвердевший пепел и прокаленный песок, зола и угольки. Так была открыта самая древняя из хорезмийских культур. По имени ближайшего из населенных пунктов С. П. ТОЛСТОВ назвал ее кельтеминарской [3] Названия археологических культур, особенно эпохи первобытнообщинного строя, связаны обычно с современными географическими названиями поселений, рек, озер, отдельных районов, где найдены археологические памятники этих культур. . Первая кельтеминарская стоянка получила название Джанбас 4.

Раскопки стоянки были начаты в 1940 г., а закончены лишь после войны.

Площадь с находками была очень большой — свыше 600 кв. м, и всю ее пришлось разделить на метровые квадраты, для того чтобы находки было удобнее наносить на план. Утыканная колышками и опутанная тонкой бечевкой, стоянка напоминала гигантскую паутину. Рисунок этот в соответствующем масштабе был повторен на миллиметровке. Конечно, на одном листе — планшете все не уместилось. Планшетов оказалось много, каждому соответствовал определенный участок стоянки.

Начался сбор находок и фиксация их на планшетах. Каждое кремневое изделие, каждый черепок, украшение из раковины, кусок затвердевшего пепла из очага и обожженный камень, скопление углей и темная углистая полоса — след сгоревшего дерева — наносились на план. Не забыты были и находки, скрытые в песке. Самое важное и интересное обнаружилось, когда археологи, очистив песок, подошли к краю такыра. Оказалось, что слой с находками уходил под толщу суглинка, надежно прикрывавшего эту часть стоянки от разрушения. Работа стала еще более тщательной и кропотливой.

В некоторых местах слой такыра-суглинка достигал 40 см толщины. Сразу же под ним, в песке, начинались находки. Продолжались они на глубину до полутора метров. Квадрат за квадратом, метр за метром снимали археологи слой суглинка, обнажая и тщательно разбирая слой с находками. Кроме предметов, встречавшихся уже на поверхности песка, один за другим попадались небольшие очаги — неглубокие корытообразные ямки с углями и золой. Обнаружилось множество очень маленьких, но более глубоких ямок, также заполненных темной золистой массой; здесь некогда стояли деревянные столбы. Из квадрата в квадрат прослеживались и наносились на план темные линии — следы сгоревших тонких и длинных жердей. На планшетах они образовали непонятную систему переплетений.

Наконец были расчищены остатки очень большого очага, круглого, более метра в диаметре. Но не размерами удивил он археологов. В десятках мелких очагов очажную ямку заполняла черная и серая зола с углями. Здесь же был только толстый слой плотного белого пепла: топливо сгорало полностью. Полуметровый слой подстилавшего очаг песка был прокален докрасна, И самое любопытное — вокруг очага почти совсем не нашли бытовых находок: ни костей, ни обломков посуды. А вокруг мелких очагов таких находок было множество. И это вполне естественно, ведь на них готовили пищу, у их пламени обогревались, проводили много времени.