Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Проект указа был подготовлен, оставалось дождаться главного — отъезда писателя в Швецию. Но тот с этим делом медлил, прекрасно понимая всю опасность этой поездки. В итоге никуда он не уехал, чем здорово поломал планы КГБ.

В эти же дни конца ноября в Ленинград приехал Олег Даль. Еще в мае он сделал официальное предложение руки и сердца Елизавете Апраксиной-Эйхенбаум и вот теперь приехал в город на Неве, чтобы скрепить эти отношения официальной печатью. В загс молодые отправились утром 27 ноября (с ними была и мать невесты). Там им выдали подобающие случаю свидетельства, причем Даль свое тут же "испортил", размашисто написав на нем: "Олег+Лиза=ЛЮБОВЬ". Говорят, регистраторы были крайне недовольны таким мальчишеским поступком врачующегося.

После регистрации все трое зашли в ближайшее кафе-мороженое и распили там на радостях бутылку шампанского. Никакой свадьбы — с белоснежной фатой, куклой-пупсиком на капоте "Волги", многочисленными гостями — не было и в помине. Что вполне объяснимо: для обоих это был уже не первый брак. Даль успел пережить два развода (с актрисами Ниной Дорошиной и Татьяной Лавровой), Елизавета — один (с кинорежиссером Леонидом Квинихидзе). После кафе они отправились домой. А на следующий день произошло неожиданное — Даль напился, причем, что называется, до чертиков. Его жена была в ужасе, поскольку никогда не видела его в таком состоянии. Нет, она знала, что он любит выпить, но чтобы до такого состояния!.. Короче, радость от происшедшего накануне была испорчена.

В этот же день в местечке Васильков под Киевом была убита находившаяся на учете в КГБ художница Алла Горская. Поскольку убийц так и не нашли, в народе упорно ходили слухи, что с несчастной расправились чекисты.

Тем временем в Армении проходили торжества по поводу 50-летия образования Армянской ССР. По этому случаю в республику съехались многие высокопоставленные лица, в том числе и генсек Леонид Брежнев. 29 ноября он в торжественной обстановке вручил республике орден Октябрьской Революции. Затем произошел весьма занятный эпизод, связанный с ответным подарком Брежневу. На сцену вышел пожилой армянин, который сообщил высокому гостю, что в годы войны он служил в той же 18-й армии, где Брежнев возглавлял политотдел. И в подтверждение своих слов армянин преподнес генсеку неожиданный подарок: листовку, датированную 42-м годом и написанную рукой самого Леонида Брежнева. В каком музее он ее раздобыл, неизвестно, однако этот подарок растрогал Брежнева до глубины души: он бросился обнимать своего фронтового товарища и разрыдался прямо на глазах у публики. Сцена, достойная передачи "От всей души", которая в те дни еще не была придумана (она появится только летом 72-го).

На эти торжества в Армению были приглашены и многие известные артисты, в числе которых был и Муслим Магомаев. В ту пору он жил в Баку, оттуда и прилетел в Ереван в одном самолете с 1-м секретарем ЦК компартии Азербайджана Гейдаром Алиевым. В те годы армяне и азербайджанцы еще дружили, поэтому Алиева встречали с большой помпой: цветами, улыбками, эскортом мотоциклистов. Он выступал с речами на заводах, фабриках, в институтах. И везде его сопровождал Магомаев.

Вечером 29 ноября, после торжественного заседания, состоялся праздничный концерт. На нем Магомаев спел армянскую народную песню на языке оригинала, чем вызвал неописуемый восторг публики. Сидевший неподалеку от сцены композитор Арам Хачатурян вскочил со стула, поднял вверх большой палец (мол, молодец!) и крикнул: "Муслим, давай что-нибудь из песен Арно" (имея в виду Арно Бабаджаняна). Магомаев эту просьбу исполнил. А потом заявки посыпались одна за другой, и Магомаеву, которому в концерте отводилось всего лишь несколько минут, пришлось петь больше часа.

После приема Алиев предложил певцу пройтись с ним до гостиницы пешком. По дороге персек поинтересовался: "Может быть, тебе что-нибудь нужно?" Магомаев поблагодарил Алиева за заботу и ответил, что ни в чем не нуждается. Хотя на самом деле имел за душой одну серьезную проблему: в Баку он жил в коммунальной квартире (в Москве у артиста собственной жилплощади не было, и он обитал в основном в гостинице "Россия"), где его соседом был интеллигентный вроде бы мужик, но чрезмерно увлекающийся алкоголем. Во время своих попоек он начинал колотить в стены топором или молотком и кричал, что всех перережет (совсем как в знаменитой интермедии Аркадия Райкина). Магомаев ничего не мог с ним поделать, поскольку очень любил его близких, особенно мать буяна, которая была очень добра к нему и относилась как ко второму сыну.