Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

В съемках фильма «Москва слезам не верит» наступила короткая пауза. Вызвана она тем, что до сих пор не найден исполнитель на роль одного из главных персонажей — Гоши. Как мы помним, месяц назад Владимир Меньшов, увидев по телевизору фильм «Дорогой мой человек», решил попробовать на эту роль актера Алексея Баталова. Но тот согласился не сразу: сначала какое-то время отказывался, а затем попросил дать почитать сценарий. А пока он раздумывал, Меньшов примерял эту роль на себя: во вторник, 19 сентября, на «Мосфильме» состоялась его кинопроба, где ему подыгрывала Наталья Вавилова (она играла взрослую дочь Катерины).

В «Осеннем марафоне» в тот день продолжали снимать сцены из объекта «квартира Варвары» (Невский проспект, 22). Пока снимали, произошло ЧП: служебная «Волга» киношников по дороге на съемочную площадку попала в серьезную аварию. Виноват в случившемся был водитель посторонней машины, который, не справившись с управлением, выскочил на встречную полосу. К счастью, никто не пострадал, кроме обоих автомобилей — их пришлось отдавать в ремонт.

В тот же вторник по ТВ, по 3-й учебной программе, в 14.15 по московскому времени, была показана весьма любопытная передача. Называлась она «Сексуальные нарушения при хроническом алкоголизме». То, что алкоголизм в Советском Союзе являлся весьма серьезной проблемой, ни для кого, думаю, не секрет. С сексом — совсем другое дело. Как будет провозглашено несколько лет спустя, его в СССР не было. Но, как видим, это заблуждение: секс у нас был, о чем наглядно демонстрирует присутствие на подцензурном ЦТ подобного рода телепередач.

Леонид Брежнев мчится на поезде к Баку. В крупных городах поезд делает остановки, чтобы генсек имел возможность встретиться с тамошними руководителями и порасспросить их не только о житье-бытье, но и проделанной работе. Иной раз встреча происходила прямо на перроне, естественно, заранее очищенном сотрудниками «девятки» от посторонних лиц.

Поздно вечером 19 сентября поезд генсека достиг Минеральных Вод, где произошла знаменательная встреча, вошедшая потом чуть ли не во все учебники истории: тогда на несколько минут в одном месте сошлись сразу четыре генсека: один действующий (Брежнев) и трое будущих (Андропов, Черненко, Горбачев). Вот как это описывает все тот же О. Гриневский:

«На перроне Брежнева уже ждали Андропов, отдыхавший неподалеку, в Кисловодске, и секретарь крайкома партии Горбачев. Но вопреки обыкновению Леонид Ильич вышел из вагона в сумрачном настроении. После традиционного обмена приветствиями и вопросами о здоровье Брежнев замолчал.

Стояла темная ночь, и черное южное небо было усыпано яркими звездами. А по перрону двигались четыре фигуры: Брежнев, Андропов, Черненко и Горбачев — один действующий и три будущих генеральных секретаря ЦК КПСС. Сцена прямо из детективного романа — вот где произошел тайный сговор о порядке передачи власти в Советском Союзе. Трое — в официальных костюмах, при галстуках, и только Черненко не к месту обрядился в тренировочный.

Впрочем, на самом деле все обстояло куда как прозаично, хотя для Горбачева это действительно будут смотрины. Брежнев, явно не расположенный к разговору, спросил только:

— Ну, как дела, Михаил Сергеевич, в вашей овечьей империи?

Горбачев, как и положено молодому, подающему надежды секретарю крайкома, стал с воодушевлением рассказывать об успехах вверенного ему края на ниве овцеводства. А кончил свою красноречивую и многословную историю, наступила томительная пауза — Брежнев молчал. Наконец подошли к вагону. Уже стоя в тамбуре и держась за поручень, Брежнев спросил у Андропова:

— Ну, как речь?

— Хорошо, хорошо, Леонид Ильич, — ответил тот.

Те, кто слышал этот диалог, сильно удивились: неужели Брежнева так волнует его речь в Баку? Горбачев тоже удивился. Уже потом, в ^машине по дороге из Минеральных Вод, он спросил у Андропова, какое выступление имел в виду генеральный секретарь. Но Андропов только усмехнулся: мол, Леонид Ильич имел в виду совсем другое — в последнее время у него возникли затруднения с речью…»

Андрей Михалков-Кончаловский продолжает работу над широкомасштабным кинополотном «Сибириада». Основные съемки фильма к тому времени были уже закончены, и в те сентябрьские дни шли досъемки и пересъемки отдельных эпизодов, на которых настояли в Госкино. В частности, 20 сентября в одном из павильонов «Мосфильма» заново снимали эпизод «в кабинете ЦК». Вот как об этом вспоминает сам режиссер-постановщик: