Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

«В салоне стоял столбом дым от сигарет, запах спиртного. Некоторые пассажиры ходили, другие сидели с каким-то отрешенным видом, видно, в шоке. Среди пассажиров один был тяжело ранен в грудь, осколок прошил его насквозь, помощь ему никто не оказывал. Другой — на последнем сиденье — был убит осколком в висок, справа и слева места были свободны. У одной женщины осколком была отрезана пятка, и еще у нескольких человек были легкие ранения, в том числе у двоих детей. Один из пассажиров, который сидел в конце салона, встал со своего места, когда мы с сержантом В. Коломийцем, разговаривая, осматривали убитого человека, подошел к нам.

Я ему говорю: мы русские. Он на ломаном русском языке сказал, что учился в Москве, и все время повторял: «Парис, Парис». Над каждым сиденьем в специальной нише находились журналы и газеты, на одном из них увидел карту мира с обозначениями международных авиалиний. Все стрелки показывали, что трассы сходились в Сеул. Я посчитал пассажиров (их было ПО человек и 13 человек экипажа) и подошел к кабине пилота, которая перед этим приоткрылась. Летчики сидели на своих местах также с отрешенным видом. Только командир самолета что-то проговорил на своем языке, оставшись сидеть на своем месте…»

21 апреля в Кремлевском Дворце съездов состоялось торжественное заседание, посвященное 108-й годовщине со дня рождения В. Ленина… Оно началось в 10 утра, а за несколько минут до этого за кулисами Дворца произошло следующее. Министр внутренних дел СССР Николай Щелоков, заметив в толпе пришедших первого зама председателя КПК ЦК КПСС И. Густова, подошел к нему и громко, чтобы слышали все, сказал: «Кто позволил вашему работнику проверять членов Политбюро и их семьи? Таким не место в центральном партийном аппарате, и их надо убирать». Щелоков имел в виду контролера КПК В. Севастьянова, который, как мы помним, по заданию своего непосредственного руководства «наехал» на начальника столичного ГАИ Ноздрякова, обнародовав его секретную картотеку, в которой значились имена многих влиятельных людей, получивших за взятки спецталоны для частных автомашин. Возмущенный тем, что КПК посмел замахнуться на его людей, Щелоков нажаловался лично Брежневу, и тот дал «отбой» операции «спецталон». И хотя с того дня прошло около трех недель, Щелоков не преминул воспользоваться моментом, чтобы публично отчитать одного из руководителей КПК. Цель при этом преследовалась одна: люди должны были понять, что министр внутренних дел никого не боится. Люди это поняли.

А теперь из Москвы перенесемся в прибалтийский город Юрмалу. Там 21 апреля произошло громкое происшествие: неизвестные, позвонив домой гражданину Стренчу (фамилия изменена), потребовали выплатить им 10 тысяч рублей, в противном случае обещая крупные неприятности. Стренч не испугался и ответил отказом. Спустя полчаса рэкетиры привели в исполнение свои угрозы: проезжая на белых «Жигулях» мимо дома Стренча, они произвели несколько выстрелов из ружья и револьвера по окнам дома. Только благодаря счастливой случайности никто не пострадал. Стренч немедленно позвонил в милицию, а оттуда информация ушла в КГБ Латвии, поскольку в этом обстреле усмотрели политическую диверсию.

Оперативная группа КГБ прибыла на место происшествия во всеоружии. Были прочесаны ближайшие окрестности, осмотрен тротуар возле дома жертвы, его сад. В ближайшей от дома будке телефона-автомата были сняты десятки отпечатков пальцев в надежде, что среди них имеются и отпечатки вымогателей. Собрав необходимые вещдоки, чекисты вскоре уехали. А спустя час после этого в доме Стренча вновь раздался телефонный звонок. Тот же самый неизвестный, что звонил в первый раз, вновь потребовал от хозяина дома денег, но теперь куда более значительную сумму — 30 тысяч рублей. И опять грозил неприятностями. Стренч опять ответил отказом. Через час его дом снова обстреляли. Приехавшие по вызову чекисты обнаружили в стенах дома и в мебели три пули от нагана и несколько пуль, выпущенных из карабина. А в телефонной будке снова были сняты отпечатки пальцев. К утру эксперты установили, что некоторые из них полностью совпали со снятыми в предыдущий раз. Так в поле зрения КГБ попал некто Мартиньш-Райтис Зилбертс. Парню было всего лишь 20 лет, но он уже был дважды судим за хищение личной и госсобственности. В настоящее время Зилбертс не имел постоянного места работы, и в его гараже имелись «Жигули» белого цвета. Причем точно такая же машина была замечена не только возле дома Стренча, но и в местах совершения других преступлений, совершенных в Юрмале и ее окрестностях за последние несколько месяцев. Вскрылось, что эти «Жигули» были замечены в связи с целой вереницей поджогов и хищений автомашин в Цесисе, разграблений дач в Юрмале, квартирных краж со взломом в Риге.