Стивен Рансимен: Падение Константинополя в 1453 году

Oman, II, с. 205 и сл.

Ваb. 3, с. 88.

Прим. ред. — Около 8,1 м.

Прим. ред. — Непонятно. Наверное, ошибка в источниках — как это у основания окружность ствола в 3 раза меньше, чем у жерла? Может, опечатка — не 4, а 14 пядей? Или переводчик перепутал порядок слов?

Прим. ред. — Около 500 кг.

Duсаs, XXXV, с. 305—307; Рhrantz, с. 236—238; Lаоn., с. 385; Кrit., с. 43—46; Вarbarо, с. 21; Leоn. 2, стб. 927. См.: Bab. 3, с. 86, 88.

Mord. 5; Hammer-Рurgstall, I, с. 397—398.

Ducas, XXXVII, с. 327; Вarbaro, c. 18; Dоlfin, c. 12—13. Франдзис (с. 237) сообщает, что турки подошли 2 апреля, когда, вероятно, показался только их авангард; Леонард же Хиосский (Leon. 2, стб. 927) называет дату 9 апреля, когда, по всей видимости, подошли основные силы.

Кгit, с. 35.

Там же, с. 34-35. Леонард Хиосский (Leon. 2, стб. 934) обвиняет треков в том, что они прятали свои деньги. Во многих песнях-плачах по Константинополю скаредность греков выступает в качестве одного из грехов, за которые город и потерпел кару. Но эти обвинения носят чисто риторический характер, без каких-либо подробностей.

См.: Маr. 3, с. 426—427.

Thir. 2, III, № 2905, с. 130.

Маr. 3, с. 426—427.

Thir. 2, № 2909—2912, 2917, 2919, с. 182—184.

См. ниже, с. 95.

Сsudау, I, с. 422—426; Франдзис (с. 323—328) говорит, что венгры направили к султану посольство, которое указало, что нападение на Константинополь может нарушить добрые отношения его с венграми, но одновременно Хуньяди потребовал у императора Селимврию и Месемврию в качестве платы за помощь, а Альфонс Арагонский, добавляет Франдзис, — о-в Лемнос.

Оstr., с. 492.

Jогga 3, IV, с. 124 и сл.

Рhrantz., с. 325—326. «Польский янычар» (Михаил Константинович [По другой версии — Константин Михайлович. См.: Записки янычара. М. 1978 — Примеч. ред.] из Остравицы) сообщает о возмущении сербских воинов, когда они узнали, что им предстоит присоединиться к туркам (Pamietniki Janczara Polaka Napisane, с. 123 и сл.).

См.: Mill. 1. с. 467 и сл.

Barbaro, с. 14—18.

Рhrantz., с. 241; Duсаs, XXXVIII, с. 331; Кrit, с. 39—40; Вarbarо, с. 13—15; Leon. 2, стб. 928; Zorzo, с. 14; Tetaldi, стб. 1821; Montaldо, с. 334; Jorga 5, с. 91—92 (русская версия) и с. 78 (румынская версия); Historia Politica…, с. 18—19 — здесь в уста Джустиниани вложена блестящая речь по поводу переживаемых событий; о поведении жителей Перы см.: там же, с. 196.

Рhrantz, c. 252—253.

Там же, с. 256. Дон Франсиско утверждал, что был потомком Алексея I Комнина. Мне не удалось проследить его генеалогию.

Франдзис (с. 238) называет его немцем Иоанном; Леонард Хиосский (Leon. 2, стб. 928) добавляет к его имени прозвище Великий (Grandе); Дольфино передает это слово как Grando (Dоlfin, с. 14).

Barbaro, с. 19.

Там же, с. 13—14; Франдзис (с. 24) говорит, что большое число греческих семейств, принадлежавших ко всем классам общества, боясь оказаться в осаде, покинули город до ее начала.

Barbaro, с. 20; Рhrantz., с. 238; Dоlfin, с. 20. Цифры этих источников более или менее совпадают, но у Барбаро по сравнению с другими больше подробностей..

Прим. ред. — Это несколько странно. Население Константинополя, как указано в главе I, в конце XIV в., т.е., за 60—70 лет до осады, составляло порядка 100 тыс. чел. Допустим, за указанный период оно сократилось на 1/3 (вряд ли больше). Половина — женщины, из оставшихся — явно не более 2/3 — мальчики и глубокие старики. Следовательно, боеспособных («включая монахов») должно было быть не менее 11 тыс. Имеется же всего около 5 тыс. чел. Видимо, многие уклонялись от призыва.

Phrantz., с. 291; Тетальди (стб. 1820) называет цифру от 6 тыс. до 7 тыс., а в одном рукописном варианте добавляет: «не более». Леонард Хиосский (Leon. 2, стб. 933), а вслед за ним и Дольфино (с. 22) говорят о 6 тыс. греков и 3 тыс. итальянцев; в число последних, возможно, включены и солдаты Перы, не принимавшие участия в военных действиях. Согласно Тетальди, население города составляло 30 тыс. человек; неясно, включил ли он сюда женщин. Если исходить из того, что в эту цифру не включены женщины, старики, дети и духовенство, тогда число 5 тыс. способных носить оружие согласуется с общей цифрой населения от 40 тыс. до 50 тыс. человек. Некоторые монахи, взявшиеся позднее за оружие, в список Франдзиса, вероятно, не вошли. Критовул (Кrit., с. 76) говорит, что при захвате города около 4 тыс. жителей было убито, а остальные (более 50 тыс.) взяты в плен. Цифры Критовула, как к большинства средневековых авторов, почти всегда завышены.