Юрий Карчевский - Схватка с чудовищами

Утром было передано сообщение Совинформбюро. Оказывается, на Москву летело двести фашистских бомбардировщиков. Уже на подступах к ней армаду встретили наши истребители и разметали их. Прорваться удалось лишь единицам. Смертоносный груз сбрасывали беспорядочно, а значит, бесприцельно.

«Как же так? — задумался Антон. — Пожары полыхали, и на воздух взлетали одновременно строения в десятках мест. Не по рассказам „очевидцев“, я сам видел. Значит, и самолетов были десятки. Ну и верь после этого Совинформбюро! Конечно, его задача была дезориентировать противника. Но нам-то, советским гражданам, надлежало бы знать правду…»

Было еще несколько налетов на Москву. Судя по специфическому гулу «юнкерсов», который каждый раз в одно и то же время возникал над городом, и той активности, с которой трудились зенитки, пытаясь не допустить их к важным объектам, их было не так уж и мало. И тогда Антон, вместе с другими рабочими, в ночное время занимал свой пост на крыше цеха Отдела главного механика завода, хватал огромными щипцами сброшенные фашистскими бомбардировщиками и краснеющие на глазах «зажигалки» и гасил их, опуская в бочку с водой, либо засыпая песком.

В одну из ночей над заводом раздался пугающий вой падающих фугасок. Чтобы не сдуло с крыши взрывной волной, Антон решил броситься плашмя на цементную плиту, но не успел. Взрывной волной упавшей на соседний цех бомбы его сбило с ног и прижало к трубе. Он отделался ушибом плеча. С этого места ему хорошо было видно, как на воздух взлетали ящики с продукцией, предназначенной к отправке на фронт, и тут же падали, разбиваясь об асфальт. Были слышны крики раненых и обгоревших людей.

Говорят, в столице действует «пятая колонна» противника, подобная той, что была когда-то в Испании. Ее агенты не только шпионят и производят диверсии, но и подают световые сигналы вражеским летчикам, ориентируясь на которые те сбрасывают свой смертоносный груз.

Спустя месяца полтора после нападения фашистской Германии на нашу страну в квартире Буслаевых раздался телефонный звонок. Валя взволнованно сообщила, что ее мобилизовали в Красную Армию. Сказала, что по-прежнему полна чувств к нему. Просила помнить о ней и выбросить из головы все наносное, вредящее их отношениям.

Это всколыхнуло Антона, заставило его пересмотреть все, что произошло между ними. Мелкое и непростительное. Ругал себя за то, что не сделал этого раньше.

— Ты где находишься, Валюша? — забеспокоился он. — Я сейчас приеду к тебе, и мы обо всем поговорим.

— Звоню с Белорусского вокзала. Вот-вот объявят отправление эшелона…

Антон встревожился. На войне всякое может произойти. Надо было бы найти слова примирения, простить друг другу недомолвки, невольные обиды и подозрения, но в трубке послышались частые гудки. Он не находил себе места, переживал неожиданную разлуку. Будто потерял что-то самое дорогое в жизни.

А как-то августовской ночью вдруг раздался мощный взрыв вблизи его дома, поднявший в воздух двухэтажный бревенчатый особняк напротив. Даже стекла вылетели из рам в его комнате на пятом этаже. Стало невыносимо больно за державу, которую топчут кованым сапогом и поливают свинцом чужестранцы, сея смерть и превращая ее в руины. Наутро он и брат Александр подали райвоенкому рапорта с требованием отправить их на передовую защищать Родину. Ответ был лаконичен: «Ждите вызова».

Тем временем враг приблизился к столице на расстояние пушечного выстрела. На одном из участков немецко-фашистские войска прорвали нашу оборону. Положение столицы оценивалось как безнадежное. Чтобы не достались врагу, заводы и фабрики эвакуировались, либо минировались. Рабочим и служащим выдавались справки об увольнении, деньги и продукты. Началась массовая эвакуация населения. Всюду на стенах зданий и заборах был вывешен приказ о введении в Москве осадного положения. Войска НКВД получили право «расстреливать на месте шпионов и разведчиков». Солнце застилал черный пепел. То учреждения сжигали документы. Кульминацией стал день 16 октября. Среди горожан началась паника. Многие тащили со своих рабочих мест все, что можно было унести, — муку, колбасы, папиросы, спирт, тряпки. Иные директора и главбухи производств похищали крупные суммы денег, предназначенные для выплат зарплаты коллективам, и вместе с семьями на государственных «эмках» и «полуторках» устремлялись в восточном направлении из города. Однако не многим удалось бежать из Москвы с награбленным. Большинство из них было задержано на заставах.