Юрий Карчевский - Схватка с чудовищами

— Извините, я не предполагал…

— Я понимаю тебя: довольно неприятное зрелище — лысая женщина. Волосы придают ей очарование. Но дай мне слово, что будешь молчать, что никто от тебя не узнает о том, что видел.

— Я не болтлив по натуре. Можете не сомневаться.

— Спасибо. Признаюсь: у меня были роскошные каштановые волосы, но в результате перенесенного заболевания я их лишилась. Это для меня трагедия, несчастье. — Из глаз выкатилась слеза, она ее смахнула пальцем. — А то, что ты видишь меня всегда идеально причесанной, так то — парик. Вот он. Его для меня изготовили в мастерской Большого театра, за что я им очень благодарна. — Она принялась расчесывать парик.

— Еще раз извините, Вера Петровна.

— Откроюсь тебе: женщина во всех случаях хочет оставаться красивой. Я — не исключение.

— Будьте спокойны, я вас не предам.

— Я верю тебе, милый. Ты настоящий джентльмен, хотя и рыцарь печального образа. — Она улыбнулась ему.

Расчесав парик и надев его на голову, Вера Петровна сразу похорошела, стала, как всегда, симпатичной. Легче стало и на душе у Антона.

— Ты зашел ко мне спозаранку. Значит, тебе что-то надо?

— Сегодня у меня разговор с автором, предстоит поездка в типографию, и мне необходимо подготовиться. Но сейчас все это придется отложить. Я прошел по редакциям и всюду такое творится… Что все это значит, вы, случайно, не в курсе?

— Знаю. Наше издательство, Антон, оказалось заложником темных сил, если не сказать — злых, — с огорчением и раздражением сказала Вера Петровна.

Антон напряг внимание, чтобы лучше понять ее.

Вера Петровна закрыла дверь поплотнее.

— Зная, что ключи от здания у меня, ночью ко мне домой приехали с Лубянки, посадили в машину, привезли сюда и потребовали открыть парадный вход. Я не помню, сколько их было, пять человек, может быть, десять. Машин было две. Это точно, и обе — «эмки». То, что ты видел в кабинетах, — их работа. Они рылись в столах и шкафах, что-то искали и, представь, находили. Какие-то бумаги, что же еще может быть у редакторов?.. От них я узнала, что директор издательства Янсон и главный редактор Лидия Полонская, все заведующие редакциями арестованы.

— А Илья? Он-то как? — с особым беспокойством спросил он.

— Тоже арестован, мой мальчик.

— Он же человек кристальной чистоты… — недоумевал Антон.

— Страшно даже подумать, что с ними всеми будет, — сказала Вера Петровна.

Антон проследовал в кабинет Честнейшего. Тот сидел за письменным столом и что-то быстро писал. Увидев его, бумаги убрал в тумбочку стола, откинулся в кресле.

— Прямо не знаешь, кому и верить! — развел он руками. — Не только там, в высоких сферах, но и у нас, в нашем заведении, издающем произведения русской и мировой классики, окопались негодяи! Спасибо органам, что избавили, наконец, нас от этих заговорщиков. И кому продались-то? Международному империализму! Нет у них за душой ничего святого! Прямо-таки зла на них не хватает. И чего людям надо было?

— Вы полагаете, что Илья Потапов…

— А ты сомневаешься? — Честнейший усмехнулся. — Да он у них — главный закоперщик!

В голове Антона все это не укладывалось. Он знал Илью с детства, помнил его полные революционного пафоса стихи. Вдохновенные, написанные на одном дыхании статьи о литературе, о классиках наших — Пушкине, Чехове, Белинском. Да и дядя Семен был о нем высокого мнения. С ним они прошли гражданскую войну, делили на двоих сухарь и воблу, укрывались одной шинелью. Всех арестовали, кроме Честнейшего. Впрочем, Вера Петровна и я — тоже на свободе… Но возможно, это ошибка, и они будут освобождены, перед ними власти извинятся. А вдруг все же враги?.. Как же органы узнали обо всем этом?..

Эти и другие вопросы мучили Антона.

И очень боялся он за судьбу маминого брата — дяди Семена.

Близились к концу госэкзамены. Перед сдачей курса философии Антон долго бродил по улицам Москвы, пытаясь сбросить с себя усталость, набраться сил для предстоящего трудного дня. «Как-то там дела у Валюши?» — подумал он. Неделю не созванивались, а кажется, прошла вечность. У нее тоже жаркая пора экзаменов. А затем и дипломы вручат. И тогда он услышит ее последнее слово о замужестве. Надеялся, был уверен в положительном ответе на его предложение и все же волновался: а вдруг — нет?..

Проходя по Воронцовской улице, увидел валом валившую толпу людей, покидавших кинотеатр «Таганский» после очередного сеанса. Но что это? Среди разноликой публики были Валя и Виктор. Даже сердце екнуло. Они, видимо, находились под впечатлением увиденного фильма и шли молча. Виктор бережно вел Валю под руку. Свернули на Большую Коммунистическую улицу. Антон за ними не пошел, не в его натуре было это унизительное занятие — следить за другими. Только подумал: куда же они направились? Впрочем, какая теперь разница…