Георг Штайндорф - Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры

Удивительно, как мало египтяне преуспели в развитии керамики. На самом деле они изготавливали огромное количество сосудов разных форм, от простых круглых мисок до больших сосудов с ручками. Однако росписи, придающие такое очарование греческим вазам, в Египте использовались относительно редко. Хотя их широко применяли в древнейший период, затем от них почти полностью отказались на многие столетия, пока, наконец, они не возродилось в XV веке до н. э., когда мы обнаруживаем широкое распространение керамики, окрашенной в голубой, черный или красный цвет, с узорами из гирлянд, цветов, животных и даже простых линий. Более вычурные сосуды изготавливали из фаянса. К тому же, как и в доисторический и раннединастический периоды, для изготовления коробочек для притираний, сосудов для масел, духов и тому подобного широко использовался камень. Для таких целей применяли даже самые твердые породы камня, однако любимым материалом был египетский кальцит («алебастр»), который всегда отбирали очень тщательно, чтобы с максимальной выгодой можно было использовать в готовом сосуде красивые прожилки цвета.

Преемником Аменхотепа III после по меньшей мере двенадцати лет совместного правления стал его сын Аменхотеп IV, принявший официальное имя Неферхепрура (в клинописи писавшееся как «Напхурурия»), то есть «Прекрасен обликом Ра», с дополнительным эпитетом Уаенра, «Единственный для Ра». Несомненно, это был самый необычный человек из всех, когда-либо занимавших трон фараонов (см. вклейку фото 65). Он имел упорный характер, и, однажды задавшись целью, решительно шел к ней, фанатично добивался ее осуществления. Являясь религиозным фанатиком, в семейных отношениях фараон был нежным и преданным. Внешне он походил на отца, его лицо демонстрирует тот же тип острого выдающегося подбородка и выступающих скул. Его шея была длинной и тонкой, руки и икры, мало развитые даже для египтянина, представляли резкий контраст с тучными бедрами и отвислым животом. Во всей его фигуре было что-то удивительно мягкое и женственное.

Аменхотеп IV был женат на прекрасной Нефертити, чей всемирно известный бюст, обнаруженный в Амарне и ныне находящийся в Берлинском музее (см. вклейку фото 66), сохранил в нежных оттенках чудесный портрет царственной дамы. Источников о ее национальной принадлежности и происхождении не существует. Некоторые считают Нефертити одной из иноземных царевен, которых правители Западной Азии к тому времени уже в течение нескольких поколений присылали, чтобы украсить гаремы фараонов. Другие полагают, что она была египтянкой и, возможно, приходилась Аменхотепу IV единокровной сестрой, а женитьба на ней потребовалась, чтобы, в соответствии с обычаем, который, как нам известно, господствовал с самого начала Восемнадцатой династии, утвердить его право на престол.

Представляется вполне вероятным, что на воспитание Аменхотепа IV в значительной степени оказали влияние жрецы Гелиополя, с древнейших времен гордившиеся необычайной мудростью. В любом случае юноша полностью проникся идеей, к которой именно в этом месте так долго относились с уважением, о том, что солнечный бог является величайшим из богов, создателем и хранителем мира и что Ра-Хорахти («Ра-Хор горизонта») не имеет равных и заслуживает не только всеобщего, но даже единоличного поклонения своих приверженцев.

Другие боги представляют собой не что иное, как разные формы или проявления самого солнечного бога. Положение, которое фиванский бог Амон (см. вклейку фото 12) завоевал веком ранее; тот факт, что он, до недавнего момента являвшийся лишь малоизвестным божеством, был возвышен как царь богов и стал главным божеством египетской мировой империи; власть, доставшаяся его честолюбивым жрецам в результате щедрых даров фараонов, — все это вызывало у древнего жречества Гелиополя зависть, возмущение и ненависть. Каждый акр земли, который Амон получал из рук набожных почитателей, соответственно, уменьшал влияние Ра-Хорахти. Каждая часовня, построенная для Амона, являлась огромной потерей для богатства и могущества древнего солнечного бога. Даже в таких благоприятнейших условиях, как в Нубии, Ра-Хорахти считался покровителем только северной половины империи. Покровителем южной части был Амон, тогда как гелиопольское жречество придерживалось идеи, что их солнечный бог является безоговорочным господином всего мира. Однако, похоже, доктрина в теологической школе Гелиополя изменилась, в соответствии с чем чистейшую форму солнечного бога следовало искать не в сокологоловом «Хоре горизонта», а в сверкающем шаре самого солнца, который называли древним именем Атон. Итак, Ра-Хорахти, Атон и Шу — третий солнечный бог, почитаемый в Гелиополе, — рассматривались как одна и та же форма солнца. Спекулятивный ум Аменхотепа IV изложил это тождество в короткой догме: «Живет Ра-Хорахти, который радуется на горизонте в имени его Шу, который есть Атон». Дальнейшие размышления о природе этого бога привели фанатичного царевича к идее приписать тому роль небесного царя. Поскольку существовал обычай заключать оба официальных имени фараона в картуши, Аменхотеп использовал это средство для написания длинного имени бога: