Кирилл Резников - Мифы и факты русской истории. От лихолетья Cмуты до империи Петра

Битва с Ходасевичем. Рано утром 22 августа (1 сентября нов. стиля) Ходкевич перешел реку Москву у Новодевичьего монастыря и двинулся к Чертольским воротам. Впереди, ряд за рядом, шла польская кавалерия. Князь Дмитрий, тоже стянувший силы к Чертольским воротам, бросил навстречу лучшую свою конницу — смолян (в их числе вяземцев с дорогобужцами). Завязался бой. К удивлению привыкших к победам гусар, им не удавалось опрокинуть русских. Смоляне сражались отчаянно — поляки сделали их бездомными скитальцами, теперь настал черед расплаты, и они не жалели себя: «бывшу бою конному с 1-го часа [125] Часы дня в начале XVII в. в России считались от восхода, а часы ночи — от захода солнца. до осьмаго». Все же русская конница постепенно оттеснялась к Земляному валу — сказывалось отсутствие пяти сотен, переданных Трубецкому: «от... Трубецково ис полку и ис табар казачьи помочи не учинита ни мало; лише казаки лаяху, глаголаху: "богата пришли из Ярославля, и сами одни отстоятся от етмана"». Был недоволен и гетман: разгром вражеской конницы не удался. Тогда Ходкевич ввёл в дело пехоту. Не выдержав двойного удара, смоляне отошли в Земляной город. Здесь Пожарский приказал им спешиться и занять оборону на городском валу.

После обеда Ходасевич бросил всю пехоту — наёмников и запорожцев, — на штурм Земляного вала по обе стороны от Чертольских ворот. Русские встретили их с вала пулями и градом стрел и пушечной стрельбой со стен Белого города. Наступавшие понесли тяжелые потери, но все же сбили защитников и бой переместился в развалины Земляного города. Пушкари из Кремля, обстреливавшие русских, прекратили огонь, чтобы не попасть в своих. Затем по договоренности с гетманом кремлевские ворота открылись, и осажденные ударили в тыл Пожарскому. Но князь Дмитрий заранее подготовился к атаке с тыла. Дальнейшее описал участник атаки ротмистр Будило: «Осажденные... сделали тоже вылазку против Алексеевской башни и против Чертольских ворот, но русские, имея большое число стрельцов, хорошо укрепили эти места, и отразили осажденных с немалою потерею для этих бедных. Русские, наевшись хлеба, были сильнее наших... несчастные осажденные понесли такой урон, как никогда». Между тем польская пехота, поддержанная конницей, постепенно расширяла захваченный плацдарм в Земляном городе. Бой переместился к церкви Ильи Пророка на берегу Москвы-реки.

Бой у церкви Св. Ильи был хорошо виден с другого берега, из Замоскворечья. Видел и Трубецкой, но оставался недвижим. Зато не остались равнодушны конные дворяне, присланные Пожарским. Невзирая на угрозы Трубецкого, они по команде своих голов стали переправляться через реку: «Головы же те, кои посланы ко князю Дмитрею Трубецкому, видя неизможение своим полком, а от нево никоторые помочи нету, и поидоша от нево ис полку бес повеления скорым делом. Он же не похоте их пустить. Они же ево не послушаша, поидоша в свои полки и многую помощь учиниша». К пяти сотням дворян присоединились казаки Филата Межакова, Афонасьева Коломны, Дружины Романова и Макара Козлова. Один из атаманов, проезжая мимо воеводы, сказал: «В вашей нелюбви Московскому государству и ратным людям пагуба только чинится. Почему не помогаешь погибающим? « Удар тысячи конных стал для поляков неожиданностью, они смешались и покинули Земляной город. Ходкевич отвел потрепанное войско на Воробьёвы горы.

Ночью Ходкевич получил помощь от изменника Григория Орлова, которому Сигизмунд за донос передал поместье Пожарского. Орлов провел вдоль реки через Замоскворечье 600 венгерских гайдуков с небольшим обозом. Гайдуки сумели передать немного продовольствия осаждённым. На обратном пути они захватили острожек и церковь Георгия на Ендове и укрепились там. Ходкевич имел возможность убедиться, что Замоскворечье с безвластным Трубецким и беспечными казаками охраняется намного хуже, чем Арбат и Чертольские ворота, где стоял Пожарский. У гетмана созрел план пробиться в Кремль с юга, через Замоскворечье. На следующий день он разбил лагерь у Донского монастыря и дал войску отдых. Русские отдыхали меньше — им пришлось хоронить убитых, оставшихся на поле боя. Особенно много было «литовских людей»: «На утрии же собраху трупу летовскаго большии тысечи человек и повспеша их покопати в ямы».

24 августа сражение развернулось в Замоскворечье. Пожарский предвидел возможность удара с юга и половину войска переправил на правый берег реки. Он расположил пеших ополченцев и две пушки у рва разрушенного вала на западе Замоскворечья, а впереди выставил конницу. Восток Замоскворечья занимали казаки Трубецкого. Главным их укреплением был Клементов острожек. На рассвете 24 августа Ходкевич развернул войска для сражения. Сам гетман со своим полком находился на левом фланге, против войск Пожарского. В центре стояли венгры и запорожская конница, на правом крыле — пешие запорожцы; им противостояли казаки Трубецкого. Сражение началось со стычек конницы. Снова смоленские дворяне приняли на себя главный удар. Пять часов они сдерживали натиск гусарских рот, ливонской пехоты и запорожцев. Тогда гетман бросил на левый фланг все свободные силы, сбил русскую конницу, а затем пехоту: «Етман же, видя против себя крепкое стояние московских людей, и напусти на них всеми людьми, сотни и полки все смяша, и втоптал в Москву реку». Прижатые к реке, ополченцы вплавь переправлялись на другой берег.