Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

После шестинедельного пребывания в Новгороде Василий II выехал в Москву. За ним отправился и князь Юрий Васильевич, проведший в Пскове свыше трех недель. Проводы ему были устроены столь же почетные, что и встреча. Пребывание этого князя недешево обошлось псковичам. Помимо содержания его со свитой в течение довольно длительного срока, псковичам пришлось еще уплатить ему на вече 100 рублей при его отъезде. Известное значение посещение Юрием Васильевичем Пскова имело для урегулирования взаимоотношений Псковской земли с Ливонским орденом. Немецкие послы приходили в Псков и вели с Юрием Васильевичем переговоры. Вскоре между Псковской республикой и «Немецкой землей» было заключено перемирие на пять лет [2427] «Псковские летописи», вып. 1, стр. 59–60; вып. 2, стр. 51, 147–148. . На оформление перемирия потребовалась санкция великого московского князя Василия II. Значит внешняя политика Псковской республики берется под контроль московским правительством.

И. В. Стрига-Оболенский княжил в Пскове около года, а затем, в 1461 г., уехал в Москву. Причины относительно недолговременного его пребывания на псковском княжеском столе летописи не раскрывают. О дальнейших событиях в Пскове летописные памятники говорят противоречиво. Они сходятся в том, что вместе с И. В. Стригой-Оболенским в Москву отправились псковские послы (посадник и бояре) к великому князю с «даром» в сумме 150 рублей и с просьбой, чтобы он «печаловалъся своею отчиною мужьми псковичи», «и дал бы князя» для Псковской земли. Вернувшись в Псков, послы доложили на вече о своих переговорах с Василием II («правиша посольство на вечи»). По словам послов: «князь великии свою отчину жалует, мужии псковичи добровольных людей, врекается стояти и боронити за дом святыя Троица и за мужии псковичь». Через некоторое время в Псков приехал новый великокняжеский наместник, князь Владимир Андреевич, встреченный, судя по Псковской первой летописи, «с великою честию»; судя по Псковской второй летописи, «с честию». Таким образом, приведенные летописные данные как будто говорят о том, что назначение великим князем князя Владимира Андреевича наместником в Псков было согласовано с псковскими послами. Но, судя по Псковской теретьей летописи, новый наместник был прислан из Москвы не в соответствии с пожеланиями псковичей: «того же лета прислаше князь великои Василеи Васильевичь наместника своего во Псков на княжение князя Володимера Андреевича, а не по псковскому прошению, ни по старине». Тем не менее «псковичи приаша его с честью и посадиша его на княжение во Пскове» [2428] «Псковские летописи», вып. 1, стр. 61; вып. 2, стр. 52, 149. . Как примирить эти разноречивые показания?

Судя по тому, как развивались в Пскове дальнейшие события, имеются основания думать, что в данное время вопрос о желательном характере московско-псковских отношений различно решался разными общественными слоями. Первоначальное относительное и временное единство по этому вопросу среди псковского населения кончилось. Часть господствующего класса Псковской земли, стремившаяся укрепить свои позиции при поддержке московской великокняжеской власти, по-видимому, уже соглашалась с новой политической линией, принятой Василием II применительно к Псковской республике: посылать туда наместников по собственному выбору. Послы, ездившие в Москву в 1461 г., очевидно, держались именно таких взглядов. Но указанная политическая линия, которую стала проводить великокняжеская власть, вызывала протест со стороны широких масс черных людей. Вероятно, ей не сочувствовала и часть феодалов. Подробное изложение в летописных сводах отчета послов, прибывших из Москвы, на псковском вече, говорит о том, насколько злободневной и острой была для псковичей тема о дальнейшем порядке выбора на месте или назначения из Москвы псковских князей. Эта тема возбуждала широкий и глубокий общественный интерес. Можно предположить, что послы не совсем точно информировали вече о том, о чем они договорились в Москве с Василием II, о мере уступок, которые они сделали московскому правительству касательно его права посылать в Псков по своему усмотрению князей. Могло быть и так, что Василий II обманул псковских послов, обещав им посчитаться с их мнением относительно кандидатуры на пост нового наместника в Псков, но не выполнив своего обещания и отправив через некоторое время на этот пост того, кого он счел нужным.

Бесспорны два факта. Во-первых, приезд в Псков князя Владимира Андреевича, назначенного из Москвы наместником, означал серьезный перелом в политической истории Псковской республики. Рушились старые политические порядки, в соответствии с которыми князья были выборными. Московское правительство теперь считает себя правомочным посылать в Псков своих представителей. Во-вторых, партия сторонников подчинения московской великокняжеской власти из среды псковского боярства была достаточно сильна. И в числе псковских горожан имелось много таких, кто считал отвечающим собственным интересам выполнение условий, поставленных московским правительством. Поэтому приехавший из Москвы наместник был принят с соблюдением всех соответствующих его положению церемоний. Но в летописях уже ничего не говорится об оформлении властями Псковской феодальной республики докончания с новым князем, о том, что с него взяли обязательство соблюдать псковскую «пошлину». А псковские летописи обычно очень последовательны в своих сообщениях о форме присяги, приносимой князьями Пскову и псковичами князьям. Очевидно, в данном случае такой двусторонней присяги и не было. Псковская третья летопись лишь указывает, что Владимира Андреевича «посадиша на княжении во Пскове».