Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Если учесть, что параллельно с набегами на Нижегородскую область татарские князья организовали налеты и на Рязанское княжество, т. е. две окраины Руси подвергались разорению, то станет ясно, что сама жизнь подсказывала необходимость организации сопротивления неприятелю не разрозненными силами отдельных русских земель, а в общерусском масштабе, соединенными силами ряда русских княжеств. Московское княжество обладало достаточными материальными предпосылками и социально-экономическими условиями для организации подобного сопротивления и умело использовало в дальнейшем эти условия. Тем самым укреплялась его роль в качестве основы формирующегося Русского централизованного государства.

Серьезное столкновение русского народа с ордынскими полчищами произошло в 1378 г. В этом году ордынский князь Мамай послал на Русь большое войско во главе с Бегичем. Великий князь Дмитрий Иванович, узнав о выступлении татарских военных сил, собрал значительную рать и выступил навстречу. Летописные своды рассказывают об этом в протокольном стиле, но летописный рассказ наводит на некоторые размышления. Можно думать, что московское правительство учло уроки гибели русских войск на Пьяне в 1377 г. — учло в двух отношениях. Во-первых, как крупное военное поражение, повторение которого нанесло бы Руси весьма чувствительный удар. Во-вторых, как факт, подорвавший уже завоеванные ранее великокняжеской властью позиции на пути политического объединения русских земель и изменивший сочувственное отношение к этой политике городского населения Суздальско-Нижегородского княжества. Очевидно, в Москве с намерением исправить крупные упущения, допущенные в 1377 г., тщательно готовились к новой большой битве с Ордой. В этих целях была достаточно хорошо организована разведка, и в Москве вовремя стало известно о планах Мамая. На этот раз сам великий князь Дмитрий Иванович возглавил рать, выставленную против ордынских захватчиков (не в пример тому, как это было в 1377 г.).

Встреча русских и татарских войск произошла в Рязанской земле, у реки Вожи. Татары стали по одну ее сторону, русские — по другую. Русские явно выжидали, предоставляя татарам начать военные действия. Через несколько дней после того, как оба войска выстроились друг против друга, татарские полки решились перейти, реку и напасть на русскую рать. Летописи повествуют об этом в очень образном стиле: «Не по мнозех же днех татарове переехаша на сю сторону, и удариша в кони свои, и скочиша вборзе, и нюкнуше гласы своими, и поидоша на грунах, и тъкнуша на наших…».

Из летописного рассказа с несомненностью вытекает, что русские были вполне подготовлены к отпору татарам. Битва произошла 11 августа. Русские вооруженные силы были распределены на три полка. Один из них (под предводительством великого князя Дмитрия Ивановича) ударил в лицо неприятелю, два других (под руководством окольничего Тимофея [1862] По Никоновской летописи, князя Андрея полоцкого (ПСРЛ, т. XI, стр. 42). и князя Даниила Дмитриевича пронского) атаковали его с флангов. Удар русских воинов был настолько силен, что татарские полки сразу обратились в бегство, повернув обратно за Вожу. Русские воины погнались за ними, «бьючи их, секучи, и колючи, и убиваша их множество, а инии в реце истопоша». Было убито несколько татарских князей, имена которых приведены в летописях. Отмечают летописи и имена двух убитых русских воевод: Дмитрия Монастырева и Назара Данилова Кускова. Характерно, что поражение татарской рати описано в ряде летописных сводов в тех же самых выражениях, что и поражение русских воинов на реке Пьяне в 1377 г. Позволительно предположить, что летописцы руководствовались в данном случае идеей реванша, взятого русскими в 1378 г. за победу, одержанную над ними «мамаевой Ордой» год тому назад.

Русские продолжали погоню за татарами до тех пор, пока этому не помешала наступившая ночная мгла. На следующий день преследование неприятеля было возобновлено. Но выяснилось, что татары в панике продолжали отступление в течение всей ночи, и русские воины находили повсюду лишь следы татарского лагеря: поверженные «дворы», «шатры», «юртовища», «алачуги», «телеги», «пометанный» «товар». Самих же татар уже не было («а самех не обретоша, беху бо побежали к Орде»).

Летописное описание панического бегства татарского отряда с места битвы на реке Воже отличается сатирическим оттенком. Думается, что автор этого описания все время имел в поле своего зрения (и мысленно полемизировал с ним) памфлет на русских князей и воевод, беспечно пьянствующих и забавляющихся на реке Пьяне до тех пор, пока на них нагрянул враг и все они стали жертвой собственного легкомыслия. Автор как будто хочет сказать: на реке Воже дело происходило совсем не так, как на Пьяне. Здесь русские все время были начеку, а татары попали впросак. Значит, рано им было торжествовать, ставши на русских «костех» после победы на Пьяне! Весьма правдоподобно предположение, что рассказ о битве на Воже явился своеобразным публицистическим ответом на рассказ о битве на Пьяне (помещенный в Рогожском летописце и сходных с ним летописных памятниках). Ответ этот вышел, вероятно, из кругов сторонников московского князя Дмитрия Ивановича.