Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Иное политическое звучание приобретала та же летописная версия в Москве. Московский великий князь Иван Калита, добивавшийся в Орде уничтожения своего политического противника — великого князя тверского Александра Михайловича, мог использовать разбираемый летописный рассказ о его деятельном участии в восстании 1327 г. как своего рода обвинительный против него акт [1641] О летописании времен Ивана Калиты см. М. Д. Приселков . История русского летописания, Л., 1940, стр. 123–125. .

В результате дальнейшей переделки рассказа о восстании 1327 г., сохраненного Ермолинской и Львовской летописями, получился текст, вошедший в состав летописей Новгородской четвертой, Новгородской пятой, Софийской первой, летописи Авраамки. В этом тексте на первое место поставлены новгородские или связанные с новгородскими делами события 1327 г. Прежде всего говорится о восстании в Новгороде («…бысть мятеж в Новегороди и пограбиша двор Остафьев Дворяниндов и пожгоша»), затем о присылке московским великим князем Иваном Калитой в Новгород своих наместников, о его поездке в Орду и возвращении оттуда с татарской ратью, об опустошении Твери, Кашина и Новоторжской волости, о переговорах новгородцев с татарскими послами и уплате им двух тысяч серебра. Затем, после еще некоторых подробностей, следует под заголовком «Щелкановщина» описание восстания в Твери и, наконец, второй раз повторяется известие о поездке Ивана Калиты в Орду, приводе им оттуда войск и опустошении ряда русских земель. Дублировка известий свидетельствует о редакционной работе составителя летописного свода, поставившего повесть о «Щелкановщине» в контекст новгородских известий. Работа эта представляет больше литературный, чем исторический интерес.

По существу интересно в рассматриваемом тексте указание на народное волнение в Новгороде. Евстафий Дворянинец, у которого был разгромлен и сожжен двор, — это новгородский тысяцкий, а впоследствии посадник. Трудно сказать ввиду лаконичности летописного текста, каковы были причины выступления против него новгородцев (очевидно, городских черных людей). Но если принять во внимание летописные сведения о введении Иваном Калитой своих наместников в Новгород и о требованиях, предъявленных татарскими послами новгородцам уплатить двухтысячную контрибуцию, то вряд ли будет слишком смелым предположение, что антифеодальное движение в Новгороде имело и антитатарскую направленность (быть может, тысяцкий Евстафий Дворянинец был сторонником протатарской политики Ивана Калиты) и находилось в связи с тверским восстанием 1327 г. Очевидно, это восстание не было только местным явлением, а нашло отклик в других частях Руси.

Рассказ о «Щелкановщине» (т. е. о событиях в Твери 1327 г.) рассматриваемой редакции также имеет известные отличия от редакции, представленной Ермолинской и Львовской летописями. Так, Чол-хану приписывается намерение не только самому завладеть Тверью, но и передать другие русские города ордынским князьям, а также обратить русское население в магометанскую веру («…хотя сести в Тфери на княжении, а иную князью свою посажати по иным градом рускимь, хотяще привести крестьян в бесерменьскую веру»). Нечто подобное, как было указано выше, утверждает и песня о Щелкане Дюдентевиче. Я высказал уже предположение, что версия о планах Чол-хана разделить русские города между рядом ордынских выходцев могла появиться в первой половине XV в., после нашествия на Русь Едигея. Сейчас же укажу еще, что общий политический смысл переделок рассказа о «Щелкановщине» сводится к приданию тверскому восстанию 1327 г. значения одного из актов организованной национальной борьбы Руси против системы золотоордынского ига, идеологически расцениваемый как борьба христианства против бусурманства. Такая интерпретация восстания 1327 г. могла появиться лишь тогда, когда успехи политического объединения Руси сделали для нее возможным активное и сплоченное сопротивление золотоордынскому гнету (т. е. со времени уже после Куликовской битвы).

Организатором сопротивления Чол-хану, по данной летописной версии (как и по версии Ермолинской и Львовской летописей), выступает тверской великий князь Александр Михайлович, но его выступление приурочивается не к моменту въезда Чол-хана в Тверь, а к более позднему времени. Эта хронологическая поправка (приближающая рассказ к реальной временной последовательности событий) внесена, вероятно, для того, чтобы более отчетливо представить значение организации восстания и мобилизации сил для него в целях свержения захватчика. Роль тверского князя на всем протяжении борьбы с Чол-ханом в данной редакции повести приподнята, а роль народа умалена. Так, Александру Михайловичу приписан акт поджога дворца, куда скрылся Чол-хан со своим отрядом (напомню, что в Ермолинской и Львовской летописях о поджоге говорится в безличной форме). Таким образом, налицо политическая тенденция (извращающая историческую действительность) представить тверское антитатарское восстание 1327 г. как дело рук тверской великокняжеской власти.