Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Итак, крестьяне упорны в своей борьбе за землю. В процессе этой борьбы хотя еще и слабо, но формируются элементы их классового сознания. Крестьяне понимают, что их противниками в борьбе за земельные владения являются бояре, церковные иерархи и духовные корпорации. Они понимают, что, обладая большим политическим весом и материальными богатствами, эти сильные противники находят поддержку со стороны органов государственной власти, что они легко могут подкупить суд и заставить его действовать так, как они хотят. Все эти представления, до которых доходило уже крестьянство, призывали его к выступлению против феодального строя. Это были прогрессивные элементы крестьянской идеологии. Но в мышлении крестьян было много и того консервативного, что отвлекало их от борьбы. Над крупными земельными собственниками, думают крестьяне, стоит великий князь. Ему принадлежит верховное право распоряжения землей вообще и прежде всего черной, на которой живет крестьянство, не подчиняющееся каким-либо иным земельным собственникам. К кому же еще обратиться за управой в случае захвата черных земель вотчинниками, как не к великому князю? Кто же другой может призвать к порядку и захватчиков, и их пособников из числа княжеских приказных людей и судей? Таков, очевидно, примерно был ход мыслей, заставлявший черных крестьян последовательно и упорно добиваться именно великокняжеского суда по своим земельным тяжбам. Такая политическая идеология вырастала на основе отношения черных крестьян к земле, которая им представлялась как своя, волостная, поскольку они непосредственно не воспринимали своей зависимости от государства как зависимости феодальной (хотя она была именно такой). Подобная идеология была в конечном счете консервативной, так как она вызывала неверное восприятие существующих социально-политических отношений (рассматривавшихся как нечто противоречащее устремлениям великокняжеской власти), опутывала крестьянское сознание несбыточными иллюзиями и отводила антифеодальные выступления крестьянства в легальное русло обращения с жалобами к великому князю. Но в то же время на определенном этапе социально-политической истории Руси рассматриваемая идеология крестьянства явилась одним из моментов, содействовавших великокняжеской власти в ее политике, направленной к объединению Руси и борьбе с феодальным сепаратизмом.

Ввиду надежды на то, что великий князь должен обеспечить защиту от притеснений сильных людей, черные крестьяне рассматривают переход тех или иных территорий под власть московских князей как факт положительный. Этот переход, думают черные крестьяне, должен им помочь добиться от великокняжеской власти удовлетворения своих нужд. Так, около 1484–1490 гг. разбиралось спорное дело между братьей суздальского Спасо-Евфимьева монастыря и черными крестьянами волости Нелши о владении несколькими селищами. Черные крестьяне указывали, что монастырь незаконно присвоил эти селища. Когда же судья спросил их, почему они раньше не обратились в суд, крестьяне ответили, что волость Нелша в течение семнадцати лет принадлежала литовскому князю Судиманту и он за них «не стоял», а поэтому они «тех земель не искали». «А нынеча ся, господине, Нелша достала за великого князя, — говорили крестьяне судье, — и мы, господине, тех селищ ищом» [893] АСЭИ, т. II, стр. 518–520, № 481. .

Постепенное изживание монархических иллюзий, веры в великокняжескую «правду» — показатель того, что крестьянская идеология переживает новый этап. В XIV–XVI вв., когда великокняжеская власть на Руси имела действительно прогрессивное значение, среди крестьян еще полностью сохранялась вера в доброго князя. Но отдельные претензии со стороны черных крестьян к великим князьям уже появляются. Уже звучат нотки их осуждения. Так, около 1501/02 г. разбиралось дело по иску черных крестьян Минского стана Костромского уезда Фрола Токарева и Копоса Булгакова к посельскому митрополичьей кафедры о захваченных им черных пустошах. Поскольку, по словам истцов, захват произошел уже давно, судья спросил их: «выкажете, что то земли великого князя, о чем вы до сих мест молчали?» Ф. Токарев и К. Булгаков довольно безнадежно ответили: «били челом есмя, господине, великому князю о тех землях многажды, и князь великий не слушает, государя не мочно доступити, и мы, господине, нынеча перед вами ищем» [894] АФЗХ, ч. 1, стр. 223, № 258. . В выражениях «государя не мочно доступити» и «князь великий не слушает» отражено различное отношение к носителю верховной власти. В первом случае, возможно, имеется в виду, что он недоступен благодаря своим боярам, не пропускающим к нему народ. Во втором случае великого князя обвиняют в том, что он сам не хочет прислушаться к голосу крестьян.