Анна Федорец - Савва Морозов

Компетенция думы ограничивалась местными, чисто хозяйственными делами, а ее стремление к самостоятельности и попытки вмешаться в политическую жизнь подавлялись правительственной администрацией. Будучи всего лишь одним из многих, Савва Тимофеевич не мог в полной мере реализовать свои лидерские способности. Крупный московский купец Н. П. Вишняков, относясь к С. Т. Морозову неприязненно, дал отрицательную характеристику и ему самому, и его деятельности в городской думе: «Полный, обрюзгший мужик сорока лет, обстриженный под гребенку, с жирным лицом, свиными глазами из породы хищников. Почти в Думе не бывает. Долгополый, немодный сюртук (это своего рода шик солидности). Говорит с сильной потугой, стараясь выражаться красиво и значительно; выходит лишь бесцветно». [298] Цит. по: Филаткина Н. А. Династия Морозовых: лица и судьбы. М., 2011. С. 43. Понятно, что новая должность не смогла удовлетворить Морозова — она представляла лишь суррогат, лишь слабую тень его былого всемогущества. Во всяком случае, думский пост Савва Тимофеевич также оставил, сложив с себя полномочия раньше срока — в 1899 году. [299] Там же. С. 42. По-видимому, прекращение общественной деятельности по всем направлениям — это лишь отражение захлестнувшего купца мировоззренческого кризиса.

Будучи человеком самолюбивым, Морозов крайне болезненно воспринял ссору с Витте и особенно то, что высокий чиновник «провалил» тот проект, на который купец возлагал большие надежды. У Саввы Тимофеевича пропало всякое желание продолжать диалог с властью, и любая общественная деятельность ему в этот период жизни претила. Зато в душе его поднялось другое, еще пока смутное желание: если нельзя договориться с властью по-хорошему, легальными способами, значит, надо действовать нелегально.

Именно в этот период (конец 1898-го — 1899 год) в жизни Морозова произошел один любопытный эпизод, описанный В. И. Немировичем-Данченко: «Слухи об его «палаццо», убранном с большим вкусом, дошли до великого князя, и вот к Морозову является адъютант с просьбой показать Сергею Александровичу дом. Морозов очень любезно ответил: «Пожалуйста, во всякое время, когда ему угодно». — «Так вот, нельзя завтра в два часа?» Морозов переспрашивает: «Ему угодно осмотреть мой дом?» — «Да». — «Пожалуйста, завтра в два часа». На другой день приехал великий князь с адъютантом, но их встретил мажордом, а хозяина дома не было. Это было очень тонким щелчком: мол, вы хотите мой дом посмотреть, не то чтобы ко мне приехать, — сделайте одолжение, осматривайте, но не думайте, что я буду вас приниженно встречать». [300] Немирович-Данченко Вл. И. Рождение театра: Воспоминания, статьи, заметки, письма. М., 1989. С. 124. Иными словами, именно в 1897–1898 годах сформировался оппозиционный настрой Морозова. Правда, до его отливки в созданные большевиками формы было еще довольно далеко.

Хуже другое: Савва Тимофеевич позволил себе впасть в уныние, озлобился на окружающий его мир и… явственно ощутил собственное одиночество. Фотографии той поры, как и описание Вишнякова, показывают Морозова сильно располневшим — очевидно, он пытался найти утешение своим скорбям в еде. Из глаз его ушел задор, в них поселилась тяжелая печаль человека неприкаянного, явственно осознающего свое глубочайшее одиночество. Это не могло не отразиться на его семейных отношениях. «Странный, по существу очень одинокий человек с неудачно сложившейся жизнью, вечно мучимый сложнейшими противоречиями не только мировоззренческого, но и личного характера, которые привели его к резкому конфликту с семьей» — так писал о Морозове A. JT. Желябужский — прозаик, драматург, племянник мужа М. Ф. Андреевой и ее воспитанник. [301] Желябужский A. Л. Чудесная человечинка // Андреева М. Ф. Переписка. Воспоминания. Статьи. Документы. М., 1968. С. 456–457.

Исследователи жизни С. Т. Морозова вполне основательно утверждают, что взаимоотношения Саввы Тимофеевича с Зинаидой Григорьевной являются «одним из самых сложных и неясных моментов» в его биографии. [302] Морозова Т. Я., Поткина И. В. Савва Морозов. М., 1998. С. 74. Действительно, оба супруга были людьми скрытными, Зинаида Григорьевна в мемуарах о муже почти не пишет. Поэтому с уверенностью сказать, когда именно между ними произошло охлаждение, практически невозможно. Но известно, что еще в 1895 году, когда родился их третий ребенок — Елена, в семье Морозовых был мир и покой; по-видимому, такое положение сохранялось и в начале — середине 1896-го, когда Савве Тимофеевичу было море по колено. В то время он был примерным семьянином. А к 1898 году, когда состоялось знакомство С. Т. Морозова с Андреевой, его отношения с женой уже были серьезно расстроены. Во всяком случае, известно, что Савва Тимофеевич подыскивал себе любовницу. Об этом говорит следующий эпизод из записок замечательного русского художника Константина Коровина.