Анна Федорец - Савва Морозов

В жизни многих людей случается так называемый «кризис среднего возраста». Мечты не сбылись, жизнь не приносит прежнего удовлетворения, возможностей всё еще много, но времени для приложения сил осталось гораздо меньше. Кто-то переживает свой кризис более или менее спокойно, а кто-то вспыхивает, подобно сверхновой звезде, горит и… сгорает. Или, во всяком случае, в горниле беспощадного пламени рождается совсем другой характер, совсем другая личность. Именно так произошло и с Морозовым в последние годы XIX столетия.

Еще в середине 1890-х Савва Тимофеевич оставлял впечатление полного благополучия. Современники о нем в ту пору писали: «Умный, просвещенный, хотя часто прикидывающийся простаком, но энергичный и предприимчивый, а главное — несметно богатый человек» [295] Такую характеристику дал С. Т. Морозову автор одной из статей в «Нижегородской почте». Цит. по: Русский торгово-промышленный мир. М., 1993. С. 324. — настоящее дитя своей эпохи! Но самое важное, что в это время Савва Тимофеевич был личностью цельной, хотя и постоянно подвергал себя проверке на прочность. Чем больше талантов, чем больше душевных красок Морозов задействовал, тем сильнее бушевали его внутренние страсти. Мощное честолюбие звало везде состояться и повсеместно быть первым.

Как христианин, как человек, воспитанный в старообрядческой среде, Морозов должен был заглушать в себе голос страстей. Тому же учила его жизнь и в среде купеческой: хорошему предпринимателю необходимо сохранять трезвый, холодный ум и подавлять страстные увлечения, не давать им разгула. До поры до времени оба сдерживающих механизма в душе Саввы Тимофеевича — христианский и предпринимательский — работали исправно. Но к излому столетий оба они дали сбой. Это был период, когда страсти вырвались наружу из недр купеческой души, расколов ее на неравные части. Части эти еще можно было срастить, еще можно было залечить ту страшную трещину в душе Морозова, которая чем дальше, тем больше давала о себе знать. Но Савва Тимофеевич лечением не затруднялся. В его жизни появлялись новые увлечения, а с ними всё новые и новые страсти. С. Т. Морозов, что называется, пустился во все тяжкие. Не все его страсти были разрушительны по сути своей, некоторые были направлены на созидание. Однако, наряду с творческой, в нем всё чаще стала проявляться разрушительная ипостась. В конечном итоге это и привело его к трагедии. Савва Тимофеевич пошел не по своему пути, поддался зову страстей и — не выдержал.

В конце 1890-х годов в жизни Саввы Морозова произошли кардинальные перемены. Еще в 1896 году он пребывал на самом пике своей карьеры, его влияние в купеческой среде было поистине безграничным. Казалось, так будет всегда. Но уже в 1897-м, разругавшись с Витте, он вдруг резко порвал с общественной деятельностью и, говоря словами А. В. Амфитеатрова, «ушел в частную жизнь: в свое колоссальное фабричное дело, в забаву возникшим вскоре Московским Художественным театром… а впоследствии заинтересовался и революцией». [296] Амфитеатров А. В. Из литературных воспоминаний // Руль. 1922. № 552. 22 (9) сентября. С. 3. К концу XIX века Морозов стал совсем другим человеком: потерявшим себя, разочарованным, обозленным, — но всё еще полным энергии и желания преобразовывать окружающую действительность. В сущности, во второй половине своей жизни купец переживал ту же трагическую оторванность от своей среды, которая так явственно проступает в произведениях Горького — и которая была характерной чертой интеллигенции рубежа XIX–XX столетий. Эта неприкаянность позволила Горькому, а за ним и Сереброву называть Морозова «социальным парадоксом», то есть человеком, чуждым той среде, из которой он вышел, и безуспешно пытающимся найти себе новую среду и новые идеалы.

Восьмого мая 1897 года С. Т. Морозов покинул пост председателя Нижегородского ярмарочного биржевого комитета, который с успехом возглавлял на протяжении шести с половиной лет. В 1899-м, после того как он довел до завершения начатый в 1895 году крупный проект (строительство железной дороги на территории Персии), имя Морозова «…на несколько лет исчезает со страниц протоколов Московского биржевого комитета». [297] Поткина И. В. Морозовы — промышленники и общественные деятели // Морозовы и Москва: Труды юбилейной научно-практической конференции «Морозовские чтения» (Москва, 26–27 декабря 1997 г.). М., 1998. С. 24. Напоследок Савва Тимофеевич попытался найти утешение в политической деятельности. Еще в период своей славы он был избран гласным Московской городской думы на четырехлетний срок, с 1897 по 1900 год. Но это было не то, что ему требовалось.