Бэри Ковард - Оливер Кромвель

Как экстремистские акции квакеров сильнее, чем когда-либо затруднили намерение Кромвеля выполнить даже умеренное расширение религиозных свобод, так и требования сторонников «Пятого монархиста» позволили противникам его политики умеренной реформы правовой системы приобрести значительную поддержку для срыва его планов.

Такими трудными для достижения реформистские цели Кромвеля сделало то, что они были испорчены не только экстремизмом квакеров и «Пятого монархиста», но и ненавистью к армии. Неприязнь к армии является неизменной чертой истории 40-х и 50-х гг., причиной которой отчасти были высокие налоги, необходимые для ее содержания, и централизованное управление, созданное для поддержки парламентских военных решений. К 1650 году армия также ассоциировалась с политическим радикализмом. Как видно (вероятно), основной причиной неприятности, имевшейся у Кромвеля с парламентами протектората, были опасение и ненависть некоторых членов парламента к армии [297] Это один из многих важных моментов, указанных в прекрасном неопубликованном исследовании (S. Jones. «The Composition and Activity of the Protectorate Parliaments (Exeter University Ph D. thesis, 1988). Я очень благодарен д-ру Джонс за доброжелательное предоставление мне копии ее диссертации. . Однако неудачи Кромвеля в достижении его самых главных целей необъяснимы только параноидальными опасениями дворянства, юристов и ортодоксального чиновничества. Сам Кромвель прямо способствовал собственной неудаче. Как мы видели, он редко шел к своим целям последовательно. Это не противоречит двум основным точкам зрения данной книги — что Кромвель время от времени был гораздо безжалостнее и больше пренебрегал гражданскими правами и откладывал созыв «свободных» парламентов, чем часто представлялось, и что он никогда не отказывался от своего обязательства перед мечтой о религиозной реформации. Однако он не был исконным военным диктатором. Как было видно, он перемежал периоды авторитарного правления с попытками «исцеления и урегулирования», когда больше уделял внимания развитию консервативной поддержки режиму, чем выполнению реформации. Редкие политические отклонения Кромвеля в сторону «исцеления и урегулирования» (в месяцы после казни короля в 1649 году, вслед за возвращением в Лондон после вступления в звание протектора) являются некоторыми, но не всеми, из этих случаев и должны быть добавлены к причинам его неудачи в преобразовании Англии в Новый Иерусалим, чего он надеялся достигнуть.

Однако политическое мастерство и находчивость Кромвеля обеспечили (хотя многие его надежды и ожидания ассоциировались с религиозной реформацией и республиканскими идеалами, которые были описаны в главе 5 как в основном обманутые) его режиму определенную удачу. Его главное политическое достижение заключалось в том, что он сделал республиканскую форму правления приемлемой для страны, в которой монархия непреодолимо предпочиталась большинством людей. Широко распространенной восторженной поддержки режиму не существовало, но также не было там и большой поддержки роялистской оппозиции ему. Тот факт, что республиканская форма правления в конце концов разрушилась и монархия была реставрирована в 1660 году, дает возможность рисовать Англию пятидесятых как страну, охваченную ненавистью к Кромвелю и республике, которая развивалась до огромного антиреспубликаиского, пророялистского взрыва в 1660 году. Хотя провинциальная история Англии в 50-х годах не была широко изучена, правдоподобным кажется то, что Кромвель правил страной, которая постепенно убедилась, что республиканская форма правления работает, по крайней мере, так же эффективно, как и монархическая до этого. Многие из высшего дворянства в Англии — люди, от чьей поддержки зависел каждый постсредневековый режим в вопросе его успешного существования — были сильно обеспокоены тем, что связи Кромвеля с армией и его неоднократные заявления в пользу религиозной свободы представляли угрозу для социального и политического порядка; некоторым казалось, будто в деятельности квакеров эта угроза становилась реальностью. Но в течение 50-х годов они начали понимать, правда, пока неохотно, что республиканская форма правления соответствовала их требованиям, помимо всего, она обеспечивала политическую стабильность в Англии и оказалась способной эффективно вести международную политику, а также дела в Ирландии и Шотландии.

Но преувеличение лояльности главных аристократических семей Англии к правлению Кромвеля может ввести в заблуждение. К 1653 году многие из них добровольно отошли от своей традиционной роли правителей английских провинций, другие — насильно отстранены от нее чистками «комиссий по спокойствию», проводимым Бербонским парламентом. В настроении многих дворян еще преобладали предчувствия не только страшных социальных последствий движения к религиозной свободе, но также революционной угрозы, которую они видели в сотрудничестве Кромвеля с армией и которую подчеркивало присутствие в некоторых местностях военных гарнизонов и особенно назначение военных в парламент. Беспокойства по поводу угрозы привычному социальному и политическому устройству страны не исчезали в 50-е годы. Отказ Кромвеля, даже в 1657 году, порвать связи с армией был причиной этого. Однако в провинциальной Англии в этот период умеренные цели Кромвеля по «исцелению и урегулированию» имели больше успеха, чем его идеалистическое занятие религиозной реформацией.