Артур Джилман - Империя Александра Великого

Все было совсем не так, когда Александр сделал попытку завоевать восточные провинции. Южные провинции, как я уже сказал, не имели особого значения, но северные — Бактрия, Согдиана и, пожалуй, еще Арейя — восстали, их лидеры, такие как Спитамен, одержали ряд побед над македонцами. Они доставили Александру так много неприятностей и продемонстрировали такое свободолюбие и личное достоинство, что он был вынужден принять самые суровые меры, направленные и на подавление, и на умиротворение непокорных. Он практически уничтожил вооружившееся против него население (возможно, тем самым повлияв на мировую историю, поскольку была разрушена преграда от Северного Турана) и женился на дочери самого гордого из вождей Согдианы. Царица — Роксана — славилась своей красотой, но вряд ли это был союз по любви. Этот брак был чисто политическим решением, призванным заставить бунтарскую провинцию почувствовать себя частью империи. Новая царица, разумеется, имела собственную свиту, состоящую из ее самых знатных соотечественников, в задачу которых входило использовать ситуацию наилучшим образом.

В нашу задачу не входит перечисление мелких подробностей о маневрах и контрманеврах, сумятице и беспорядках, сопутствовавших этим кампаниям. Мы хотим показать читателю лишь суть вещей, обозначить влияние происшедшего на мировую историю. Взглянув на карту походов Александра, мы сразу увидим, какие удивительно большие расстояния проходила его армия и какие чудесные новшества он открыл потрясенным европейцам в прежде неизвестных, сказочных землях. Если сегодня средний обыватель знает очень мало о пустынях Ирана, Герате, Мерве (совр. Мары. — Ред.) или Кандагаре, и все сведения черпаются из отчетов периодических британских или русских экспедиций, каким же полным невежество было в те времена, когда не было карт и путеводителей? Однако тогда эти провинции были богаче и более населенными, чем в наше время, возможно, климат был более умеренным. В любом случае македонцы и греки нашли там, по крайней мере, материальную цивилизацию, достигшую намного более высокого уровня, чем их собственная. В наибольшей степени превосходство выражалось в обработке золота и серебра, закалке стали, производстве тканей и украшений, выращивании деревьев и цветов. В общем, состоятельные люди окружали себя изысканной роскошью, доселе неведомой пришельцам. Македонцы начали остро ощущать свою примитивность, невоспитанность и вульгарность, но вместе с тем превосходство в вооружении. И был сделан первый шаг в соединении политики и интеллекта эллинизма с утонченными манерами и элегантной роскошью Востока.

Покорив все страны, которые ранее завоевали персидские (а до них — мидийские. — Ред.) цари, Александр почувствовал, что ему нечем заняться. Надо было определить другие территории, которые можно было бы покорить. Народные предания приписывают ему планы установления собственного господства не только над обитаемым миром, но и проникновения за пределы всего, что было известно и знакомо. Утверждают, что он желал достичь места, где на востоке встает солнце, фонтана жизни и убежища ночи. Все эти преувеличения не являются чистой воды выдумками, а лишь говорят о том, что окружавшие его люди чувствовали в нем жажду странствий, стремление к новому, неизведанному. Александр уделял больше внимания не вопросам управления своими обширными владениями, а грезам о новой ошеломляющей славе. Его влекло к таким пространствам, которые ни одно человеческое существо не сможет контролировать. До сих пор на всех своих территориях он устанавливал режим военной оккупации, при котором сбором налогов занимались гражданские чиновники. Его столицей была не Пелла, Александрия или Вавилон, а полевой лагерь, в котором была роскошная мебель, проводились помпезные церемонии и выполнялись сложные правила этикета, которым Александр научился у своих врагов. У нас нет оснований полагать, что он остановился бы (если, конечно, войска не начали бы роптать, как на окраине Индии), пока не прошел через Индию и Бирму или Китай до Желтого моря, поскольку жажда новых завоеваний становилась лишь сильнее, став страстью, с которой он не мог справиться.

Когда Александр покорил Согдиану и Бактрию, он оказался перед преградой — высокими горными хребтами Гиндукуша; он слышал, что южнее нес свои воды Инд и раскинулось плато Декан. Там, за горами, жили великие народы, со слонами и колесницами, иной культурой, языками и религией. Ни горы, ни реки не могли остановить Александра. Он перешел Гиндукуш вместе со своей большой армией — на подобное вряд ли решится и современный военачальник, ему покорились перевалы и Хайберский проход. Он переправился через Инд и Гидасп (совр. Джелам. — Ред.), причем на виду у большой вражеской армии. Он покорил нового врага и получил всех его слонов, в его руках оказался весь Пенджаб, и он уже был готов двинуться в глубь Индии, но его армия — македонские войска — отказались следовать за ним. Они устали от боев и прочих трудностей, очень страдали из-за климата, особенно от летних муссонных ливней, а также от снега азиатских высоких гор. У них было больше богатств, чем можно было унести, то есть более чем достаточно, чтобы жить в роскоши до конца своих дней. Но самое главное, они видели, что тех, кто стал жертвами случайностей войны, сменяли азиаты. Так что, когда больше не станет ветеранов, Александр возвратится домой из дальних стран со странными людьми, которые станут командовать в его владениях.