Тимур Дмитричев - В поисках Индии. Великие географические открытия с древности до начала XVI века

Оказавшись на берегу будущей кубинской провинции Ориенте, Адмирал здесь тоже поспешил завязать контакты с местными жителями, которые, как это случалось почти повсюду при первой встрече с индейцами, сначала исчезли из своих поселений. Благодаря действиям гидов-таино, а также «щедрым ярким и звонким подаркам» Колумбу удалось расположить к себе обитателей близлежащей округи. В ответ на его расспросы он снова услышал от них рассказы о великом властелине и богатствах принадлежавшего ему королевства, которое находилось в глубине острова и называлось Кубанакан. Выдавая желаемое за действительное, Адмирал решил, что это название означало Великий Хан и что к нему необходимо было сначала направить от него посольство. Честь первыми побывать у восточного правителя выпала переводчику экспедиции Луису Торресу и моряку Родриго де Хересу в сопровождении двух индейцев. Выбранным для высокой миссии испанцам были даны королевские верительные грамоты на латинском языке, достойный короля подарок и несколько ниток стеклянных бус для обмена на путевое пропитание посольства по дороге в глубь страны и обратно. Это посольство прошло пешком несколько дней до столицы Хана, но вместо нее они обнаружили там поселение индейцев в несколько десятков хижин, над которыми главенствовал местный племенной вождь-касике. Поскольку здешние индейцы, как и другие, приняли испанцев за небожителей, по поводу их появления были устроены соответствующие торжества с передачей гостям подарков и всяческими проявлениями поклонения. Посланцы Колумба, как и он сам, были очень разочарованы результатами этой миссии — никаких признаков наличия золота кроме уже знакомых маленьких носовых подвесок посланники в Кубанакане не обнаружили. Но теперь уже и местные индейцы стали убеждать Адмирала и его спутников в том, что они действительно найдут много золота на другом недалеком острове под названием Бабеке, где тамошние жители «собирали его при свете свечей и сбивали его молотками в слитки».

Такое невероятное сообщение произвело огромное впечатление на всех испанцев, но капитана быстроходной «Пинты» Мартина Алонсо Пинсона оно толкнуло на дерзкое неповиновение и ссору с Адмиралом. Не спрашивая его разрешения, Мартин Пинсон решил захватить это золото первым для себя и тайно отплыл в направлении Бабеке (Большая Инагуа). 21 ноября Колумб выразил свое недовольство поведением Пинсона в своем дневнике, отметив при этом, что тот доставлял ему много и других неприятностей.

Тем временем дуэт «Санта-Марии» и «Ниньи» продолжал двигаться вдоль уходящего на юго-восток берега земли, которую Адмирал считал восточной оконечностью Азии.

Для такого суждения он находил поддержку в удивительно длинной протяженности берега, вблизи которого каравеллы шли уже более месяца, проделав полных 120 лиг только по открытой ими его части. Однако 5 декабря Колумб обнаружил, что знакомая береговая линия начинает довольно заметно поворачивать на юг, а затем уходить на юго-запад. Самый северо-восточный выступ Кубы, который был им тогда открыт, он назвал мысом Альфа и Омега, полагая, что именно здесь Европа и Азия ближе всего отстоят друг от друга через водные пространства Атлантики. Одновременно прямо по курсу на расстоянии всего около семи лиг появился высокий мыс, означавший начало другого острова, о котором он уже слышал от своих гидов-индейцев. Они, как он понял, называли его «Боио» или «Каниба» и испытывали огромный страх перед его жителями, которых считали агрессивными людоедами. Адмиралу хотелось изменить маршрут плавания, с тем чтобы дойти до золотоносного Бабеке, лежавшего к северо-востоку, куда уже поспешил алчный Мартин Пинсон. Но сильный встречный ветер помешал Колумбу двигаться в этом направлении, и он взял курс на близлежащий «Боио», где, как утверждали его неизбывно оптимистичные гиды-таино, он тоже мог найти много золота.

На заре 6 декабря каравеллы оказались в четырех милях от очередной красивейшей гавани, которую Адмирал назвал «Пуэрто-Мария». Отсюда же перед взглядами путешественников в разных направлениях возникли несколько мысов и остров, каждый из которых получил от Колумба новое название. Упомянутый остров и сегодня носит имя Тортуга, данное ему великим мореплавателем. Задержавшись всего на один день в другой замечательной бухте Св. Николы, под легким попутным бризом испанцы вошли в очаровавший их всех залив с впадающей в него живописной рекой. Пуэрто-де-ла-Плата, впоследствии переименованный французами в залив Мустик, вместе с окружающей эту гавань местностью, настолько напомнил Колумбу некоторые особенно живописные берега Испании, что он назвал весь новый остров Эспаньола, отдавая одновременно этим самым дань стране и ее монархам, которые сделали для него возможным осуществить свое историческое плавание.