Юрий Рястас - Это вам, романтики !

В мансарде здания размещалась санчасть -- временное пристанище разгильдяев-симулянтов. В подвале здания располагались курсантская столовая и учебные мастерские и лаборатория -- эти последние были владениями Семена Осиповича Жуховицкого, фанатично влюбленного в технику и передающего это чувство ученикам, которые его весьма уважали. Семен Осипович изготовлял чудесные модели судовых двигателей, а хобби у него -- реставрация старинных часов.

Каждый год в училище был высокий конкурс: по 8 -- 10 человек на место. Один раз в году, во время очередного набора, распахивались парадные двери, в которые бросались неорганизованной толпой романтики, съехавшиеся со всех концов страны, чтоб попытать счастье -- стать курсантом прославленной Таллиннской мореходки. Как писал один известный писатель-маринист: "Романтика дальних странствий не оставляет никого равнодушным".

Вот так и я, опасливо озираясь по сторонам, с замиранием сердца переступил порог... И оказался в мире своей мечты: курсант-дневальный в хорошо пригнанной, отутюженной форме, ярче солнца сверкающая рында, модель судна.

Если быть точным, мое приобщение к морю началось с прохождения санпропускника, который в шутку называли вшивобойкой. Было в то время такое санитарно-гигиеническое учреждение на улице Луха. Пришли толпой, разделись, сдали одежду на прожарку, получили специальное мыло и пошли под душ. Пока прожаривалась наша одежда, пожилой медработник весьма основательно изучал мужское достоинство каждого из нас. Получив справку о прохождении санпропускника и пышущую жаром одежду, мы одевались и -- бегом в экипаж.

Что еще ждало романтиков на пути к заветной цели?

Медицинская комиссия, приемные экзамены и "мандатка", как называли мандатную комиссию, -- этого не миновать. Медкомиссия проходила очень строго, кроме общего физическоro состояния, проверке подвергался вестибулярный аппарат. С этой целью испытуемого сажали в медицинское кресло, которое прозвали "электрическим стулом". Нужно было сесть в кресло, наклониться вперед, зажмуриться -- и тут тебя начинали вращать. После десяти оборотов кресло останавливали, нужно было встать, подойти к доске и попасть указательным пальцем в небольшой круг, нарисованный мелом на доске. Увы, мечты многих романтиков после этой процедуры заканчивались на полу помещения, в котором проходила проверка...

И после уже проходили учебные экзамены и мандатная комиссия. Если на экзаменах результат зависел от плотности серого вещества в черепной коробке абитуриента, то на заседании мандатной комиссии все было наоборот. Между прочим, ни в одном словаре не найдешь толкования словосочетания "мандатная комиссия". Ну, а в наше время каждый, желающий посвятить себя мореплаванию с заходами в порты загнивающего капитализма, должен был до конца и всецело быть преданным коммунистической партии, родному Советскому правительству и делу построения светлого общества будущего.

И после "мандатки" к величайшему огорчению немалого числа страждущих приходил конец мечтаниям и надеждам. А у счастливчиков, зачисленных в училище, положительные эмоции переплескивались через край.

...Тот день конца августа 1958 года, когда я стал курсантом ТМУ, запомнился на всю жизнь. Кстати, лишь после узнал, что слово "курсант" расшифровывается так: колоссальная, универсальная, рабочая сила, абсолютно не желающая трудиться. Впрочем, это нежелание успешно в основном искореняли отцы-командиры, приговаривая: "Не умеешь -- научим, не хочешь -заставим..." И учили... до седьмого пота. Тогда мы еще не знали, что обильно пролитый пот и кровавые ссадины на руках -- основа того порядка, на котором держится флот. Как нам сегодня недостает этого порядка...

ЭКИПАЖ

Обнаружив себя в списках зачисленных в училище, следовало зайти в парикмахерскую и временно лишиться буйной шевелюры. Когда семеро наших ребят пришли стричься, работа спорилась в руках мастериц: скоро наши голые черепа отдавали синевой цыплят, совершивших пеший переход от Владивостока до Таллинна. После нас на стул сел гражданский парень, и парикмахерша по инерции прошлась по его шевелюре, как комбайн по колхозному полю. Увидя на голове сверкающий след, парень, как написал один автор, закричал "нечеловеческим голосом".

Оставив в парикмахерской волосы, я переступил порог экипажа, который теперь стал моим родным домом. Получил у коменданта Коневицкого комплект постельного белья и два полотенца. В нашем распоряжении -- жилое помещение, кубрик, хозпомещение и туалет. Здесь все называется на морской лад: общежитие -- экипаж, туалет -- гальюн, лестница -- трап, хозпомещение -баталерка, половая щетка -- швабра, скамейка -- банка, рабочая одежда -роба, рабочие ботинки -- говнодавы, сокращенно -- "гады".