Сергей Соловьев - Император Александр I. Политика, дипломатия

Отзывы партий крайних направлений закрепляются в книгах, написанных людьми партий, и повторяются в сочинениях позднейших без исследования правды. Некоторые очень хорошо понимали, в чем дело; понимали, что в характере Александра не было ничего загадочного; для них было ясно его направление — направление примирительное. Они не видали никакой слабости, колебания, подчинения то тому, то другому чуждому влиянию; но, преследуя сами крайнее направление, полагая в нем спасение если не для всех, то для себя, они враждебно относились к примирителю, мешавшему успеху их направления; недобросовестно твердили о слабости характера Александра, его увлечении и, желая показать, что могущественный император на их стороне, придумали нелепость, что его направлению противодействуют его же министры. Но эти люди не умели выдерживать, проговаривались: прямо указывали, что у Александра есть своя система, свое направление, которому он неуклонно следует; но, по их мнению, это направление не поведет ни к чему: примирение начал, равновесие между ними — дело несбыточное, мечта; направление Александра есть направление романическое. Когда пришло известие о кончине Александра, то Меттерних писал: «История России должна начаться там, где окончился роман». Но прошло 22 года, и в ту роковую минуту, когда Меттерних при виде разрушения построенного им на песке здания принужден был бежать из Вены, представился ли ему величественный, приветливый и скорбный образ государя с романическим направлением? Признался ли «дипломатический гений», что в романе было гораздо больше прочной действительности, чем в реальном направлении венских мудрецов?

Прошло сто лет со дня рождения знаменитого исторического деятеля, с лишком полвека после его кончины, и пора отозваться о его деятельности исторически, научно. Всякий исторический деятель в известной степени есть произведение своего века, и значение его деятельности определяется тем, как он содействовал решению задач своего времени относительно своего народа и относительно других народов, в обществе которых его народ живет, ибо эти две стороны неразрывно связаны. Мы видели, что духовный организм Александра I-го сложился под влиянием страшной политической бури, страшной борьбы между старым и новым, между разрушением и охранением. Обязанный, по своему положению, принять самое деятельное участие в событиях, Александр по свойствам своей личной природы, воспитания и положения явился на поприще с требованиями соглашения, примирения, и здесь высказался деятель времени, ибо время требовало покоя, отдохновения после борьбы, возможности разобраться в развалинах и материалах, нагроможденных сильным движением. Спокойное, равноправное соглашение правительств касательно установления внешних отношений между народами, спокойное и свободное, независимое установление внутренних отношений в каждом народе — вот основание системы молодого русского государя. Но пред ним предстал Наполеон, и прежде всего нужно было вступить в страшную борьбу с гением войны, с гением революции, стремившимся посредством насилия переменить вид Европы. Александр принял борьбу, которая представила небывалое в истории явление. С одной стороны, необыкновенный военный гений и необыкновенные боевые средства, необыкновенное приготовление к бою; с другой — сознание, полученное жестоким опытом, что ничего этого нет в равной степени, и вместе с тем решение принять борьбу и вести ее до конца, не отступая ни перед какими жертвами, — решение, показывающее силу нравственных средств, давшую торжество в этой, по-видимому, столь неравной борьбе. В историю человечества было вписано небывалое по своему величию явление. Военный гений дорог для народов, когда он служит их защите, утверждению необходимого для них значения, места среди других народов; но военный гений, поставивший себе задачей постоянным упражнением порабощение других народов, есть явление, вовсе не идущее к новой европейской истории, есть явление из мира древнего, языческого, и соперник этого военного гения, уничтоживший его темную деятельность, не пощадивший для этого никаких усилий и жертв, ведший неутомимо войну не для войны, не для покорения, а для освобождения народов, есть деятель по преимуществу новой европейской истории, деятель истории христианской.

Россия имеет полное право гордиться такой деятельностью своего государя и видит в ней деятельность свою, народную. Вошедши в общую жизнь европейских народов с большой силой, с большим значением, Россия по поводу важнейших событий этой жизни должна была высказаться, выразить характер своих стремлений. Народ, чуждый завоевательных стремлений по природе и по отсутствию побуждений искать чужого хлеба; страна, по своей чрезвычайной обширности довлеющая сама себе, — не могли явиться с завоевательными стремлениями; они высказались в защите народов от насилий сильного. Этот характер России выразился в XVIII-м веке в Семилетней войне; в XIX-м — в более обширных размерах в борьбе Александра с Наполеоном. Народное слово было сказано, задача народной деятельности уяснена.