Юрий Куковякин: История Российского государства в стихах

Борис красив был и умен и тем поднял значенье рода.
Всей властью в царстве был пленен, искал поддержки у народа.
Но лживость — худшая черта мешала быть всеми любимым.
Порой сквозила доброта, а в целом выглядел спесиво.

И волновала его страсть, что Дмитрий малый — сын Ивана
Мог трон занять, а с ним и власть, как продолжатель рода-клана.
За власть между бояр других борьба возникла, незадача.
В ней оттеснили род Нагих, а к Годуновым шла удача.

Мстиславские, Головины, бояре Шуйские и Колычевы
В борьбе той вышли из игры, а победили Годуновы.
Но, вскоре, новый прошел слух, что дескать Дмитрия убили.
Никто с той вести не был глух, в стране с ней смуту породили.

И началось правленье Годунова с того, что он создал совет,
Чтоб провести реформы снова, и людям дать надежды свет.
Все казни тут же отменил, служилым людям жалованье дали.
Крестьян от податей на год освободил, и многое еще от него ждали.

Но венчанный на царство, он продолжал бояться,
За прошлые деянья стал смерти опасаться.
А тут страницу новую Романовы открыли.
Любовью, уважением в народе они слыли.

Случалось, что с династией они пересекались.
На трон с единой властью народом привлекались.
Однако не сбылось такое, им Годунов судьбу затмил,
Он дело провернул «лихое», в цепях всех в яму посадил.

Потом уж всех разъединили, кто умер сам, кого душили,
Сослали их к морям, лесам, а Федор выжил назло «псам».
Молитвами и волей бога, в монахи был подстрижен он.
Затем, без всякого предлога, в архимандриты возведен.

Был наречен он Филаретом, смиренно службу сам вершил.
Был уважаемый при этом, народ всегда его любил.
Монахиня Марфа Иванна, ему законная жена.
Отцу дочь с сыном сохранила и до конца была верна.

Так выжил Михаил Романов, угодный богу русский сын,
Через борьбу и сеть обманов, препровожденный в село Клин.
А тут известий стало больше, как будто Дмитрий — царский сын.
Вдруг объявился где-то в Польше и движется с войсками в Клин.

И сразу, от известий, пал духом Годунов,
Поверил он в пришествие, лишился добрых снов.
Он знал, что самозванец идет его сместить —
Григорий, голодранец — от власти отрешить.

От страха царь на вышку забрался город зреть,
Почувствовал одышку, и кровь не стала греть.
О смерти Годунова боялись объявить.
Бояре не хотели народ тем возмутить.

Огласке факт придали на следующий день,
Царице присягали, оставив злобы тень.
Но Дмитрия признали на царском троне том.
И патриарх Игнатий святил царя венцом.

И было все неплохо в изысканном убранстве,
Коль не упрек народа царя в сем самозванстве,
Что учинил Лжедмитрий с приходом к своей власти,
И не было в том радости стране от сей напасти.

А говорит о том немногом ее нелегкая судьба.
И жизнь нарушена пред Богом. Пришла на Русь опять беда.
Поляки по стране гуляли, дошли до самой до Москвы.
Бояре головы склонили, хозяевами быть уж не смогли.

Судьба Лжедмитрия спасала, покуда власть в руках была.
Расплата долго ждать не стала, пришла и к смерти привела.
Так стало много недовольных, что через край молва пошла.
Подняли ропот людей вольных Василий Шуйский и Москва.

По воле русского народа был Шуйский выдвинут на царство,
Как будто бы сама природа спасала Русь и государство.
Скромней не видели монарха, что принял трон без пышных смен.
Сменилось имя патриарха, им стал казанский Гермоген.

В народе шла уже молва, что Дмитрий жив остался,
На эти смутные слова царь долго обижался.
Велел словить тех болтунов, что зря народ мутили.
И после высказанных слов всех пятерых казнили.

А тут Болотников Иван сказал, что Дмитрий I в Польше,
В его защиту создан план. Терпеть нельзя уж больше.
Подняв народ против царя, Болотников сражался,
И поначалу был успех, мятеж его удался.

Но вскоре царские войска Болотникова смяли,
И самозванца — нового, из царства изгоняли.
А в этот сложный год бояре к власти рвались,
А в результате с троном поляки оказались.

Была Москва подвластна Польше, престол полякам отдала.
Народ не стал мириться больше, изгнать врагов страна звала.
Возглавил войско князь Пожарский, а Минин — в ополченье звал.
В борьбе вернули трон наш царский, царь Михаил всем присягал.