Кристофер Марсден - Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга

10 января они покинули Гринвич, и Петр увидел со своего корабля королевские верфи Дептфорда, где ему предстояло провести большую часть времени своего пребывания в Англии. В Лондоне, отказавшись от предложения Вильгельма III поселиться в Сомерсет-Хаус, он разместился на Бэкингем-стрит, 15. Когда он ходил по улицам Лондона со своими спутниками — по большей части все еще облаченными в восточные одежды, — за ним всегда увязывалась толпа любопытных. Петру показали парламент; он настоял на том, чтобы ему позволили взобраться наверх, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим незаметно. Однако это сделало его лишь еще заметнее. Один-два раза Петр посетил театр, и «ходили слухи, что мисс Кросс, одна из актрис, нашла возможность ему угодить и один раз была допущена в его компанию». Он одевался на английский манер, в чем-то как джентльмен, а в чем-то как моряк. Говорят, что Петр посетил не один публичный дом в Тауэр-Хилл; один из них впоследствии получил название «Царь Московии». Здесь Петр курил и пил бренди с Меншиковым и эксцентричным лордом Кэрмертеном, который тоже имел особое пристрастие к морю. В Дептфорде, где Петр продолжил обучение кораблестроению, он жил в Сайес-Корт. Это поместье некогда принадлежало Джону Эвелину, но было передано адмиралу Бенбоу, который, в свою очередь, временно предоставил здание правительству для нужд русского царя. Здание было очень удобно расположено — через заднюю дверь был выход к верфи, так что Петр мог попасть туда, не привлекая лишнего внимания. Ведущая к этому дому улица до сих пор носит имя царя.

Однако Петр и его русские спутники продемонстрировали мало почтения к удобствам утонченного особняка Эвелина. Их пирушки и попойки оставили дворец в столь печальном виде, что по отбытии посольства Бенбоу послал в казначейство счет за нанесенный ущерб, требуя компенсации. Сэр Христофер Врен подписал этот счет, оценив ущерб в 350 фунтов 9 шиллингов 6 пенсов. Русские разбили в доме триста стекол, сломали почти все замки, взорвали пол на кухне, разрушили камин и духовой шкаф, скрутили защищающую от огня железную решетку, «причинили ущерб» инкрустации столов и этажерок из ореха, загрязнили турецкие ковры, сожгли кастрюли до того, что они распались на куски, повредили двадцать одну картину вместе с рамами, сломали, испачкали и потеряли шестьдесят стульев и изрезали несколько дверей.

Похоже, в спальне они затевали какие-то хулиганские игры, поскольку перины были разорваны, простыни, занавески и шелковые стеганые покрывала порваны, а балдахины растерзаны на куски. Главный садовник сообщил, что «его царское величество» использовал столбы и ограды для костров и что «все газоны приведены в беспорядок и покрыты ямами из-за прыжков и прочих упражнений, которые на них делались». Царь также разрушил «прелестную живую изгородь из пышного падуба» и три большие тачки тем, что садился в тачку и его на тачке ввозили головой в изгородь.

Дела и в самом деле обстояли ужасно. Дворецкий Эвелина писал ему, когда царь еще пребывал в доме:

«Дом полон народа, очень мерзкого» — должно быть, так оно и выглядело. Даже когда король Вильгельм III лично посетил Петра, это обернулось неприятностью. Король, к несчастью, опустился на стул, обычно занимаемый любимой обезьяной Петра, и она сердито вспрыгнула на короля, так что вся церемония была испорчена, перейдя в продолжительные извинения. Когда в Дептфорде Петр попытался сходить в один пользующийся дурной славой местный публичный дом под названием «Редут», то к своему сожалению обнаружил шесть констеблей, перегородивших вход, поскольку на это место совершила налет полиция. Вместо посещения «Редута» Петру пришлось напиться.

Способность русских поглощать еду и пить без меры всегда вызывала изумление. Во время путешествия в Портсмут Петр и его компания остановились в Годалминге. Здесь тринадцать русских съели пять ребер с мясом, весящих пять стоунов [6] Стоун равен 6,35 кг. (Примеч. пер.) , овцу, три четверти ягненка, лопатку и филейную часть теленка, восемь кур и восемь кроликов; они выпили две с половиной дюжины бутылок сухого вина, дюжину бутылок бургундского и бессчетное количество пива, а также шесть кварт подогретого сухого вина. Только после этого они отправились спать. Перед тем как отбыть на следующее утро, они позавтракали половиной овцы, девятнадцатью фунтами мяса ягненка, семью дюжинами яиц, десятком кур, дюжиной цыплят и тремя квартами бренди.