Ирина Роднина - Негладкий лед

Следующим утром в отпечатанном на машинке списке участников показательных была от руки нарисована стрелочка:

на следующий вечер наши пары поменялись местами.

Очень много людей подходило меня поздравлять. До этого я была словно не у дел, и отношение некоторых завсегдатаев наших кулис ко мне изменилось Что ж, надо было пережить, прочувствовать этот "период не у дел", и теперь поздравления я слушала скептически. Я отучилась самообольщаться, громкие слова не тешили меня.

Вопрос о расстановке сил в сборной был в Запорожье почти решен, но мы не успокоились. Я знала, как может работать Уланов, на что он способен, если его подстегнуть. Действительно, на показательных в декабре они с Людой выглядели совсем по-иному. Это было прекрасное выступление. Однако я уже поняла, что мы можем бороться. Бороться и выигрывать. Что мы на правильном пути Что мы пара.

В Чехословакии Саша еще робел, а в Запорожье сразу настолько уверенно себя повел -- внимательно и уверенно,-- что и я ощутила уверенность. Мне больше не надо было без конца оглядываться назад. Видно, за эту неделю в Чехословакии Саша тоже большой путь прошел и многое понял.

Словом, в тот момент он меня не подвел. В принципе никогда не подводил. В серьезных вещах -- никогда.

XI

Прошло два года -- семьдесят третий и семьдесят четвертый. У нас с Жуком то было хорошо, то плохо, то он работал,

как прежде, то по сорок минут вместо двух часов. А когда чувствуешь, что тренер, с которым ты десять лет делаешь общее дело, словно отбывает номер, когда видишь чужие, равнодушные глаза...

С родителями я редко говорила об этом: я их щадила. Да и они были убеждены, что тренер, педагог всегда прав.

Мой отец -- офицер, воевал в Отечественную с первых дней начал капитаном, инспектором политотдела армии под Смоленском, а в конце войны был переведен на Дальний Восток

Мама с восемнадцати лет служила военфельдшером, участвовала в освобождении Западной Украины, в войне с белофиннами. 23 июля 1941 года она была направлена под Харьков в один из госпиталей Юго-Западного фронта. В сорок втором она получила первую свою награду -- медаль "За боевые заслуги". Она говорила, что медаль, полученная в тяжелые дни отступления, дороже ордена при наступлении. Войну она закончила в Берлине.

Лучшей человеческой чертой я считаю честность. Честный человек обязательно добр к другим людям, потому что думает не о себе, а о них в первую очередь.

И вот честность -- главное качество моих родителей. Мой папа прост и именно честен. Он воспринимает жизнь такой, какая она есть, и если мы иногда на что-нибудь разворчимся, он злится: мы-де не понимаем, что значит плохо, и не знаем цену хорошему.

А мама -- она очень добрая, страшно деятельная, и на ней в принципе держится наш дом. Ее энергии хватает на нас всех, она принимает на себя все наши волнения, хочет всем нам облегчить жизнь, чтобы мы подольше не сталкивались ни с какими заботами. Она все на себя взваливает, и только в последние годы я иногда от нее слышу, что она устает, до этого никогда не слышала.

То, что я стала спортсменкой,-- мамина заслуга целиком и полностью. Когда я начинала, мы жили на Таганке, а каток был в Марьиной Роще, это около часу езды на двадцать четвертом автобусе. Мама ездила со мной, а в автобусе меня укачивало, тошнило. Чего она мне только по дороге не рассказывала, чтобы отвлечь! Когда мне становилось невтерпеж, мы выходили, пережидали немного и ехали снова.

Мама научила меня распределять время. Она была строгой. и я знала, что можно, чего нельзя, и если положено мне было час гулять, я именно час гуляла, ни минутой больше. Все-таки я успевала и музыкой заниматься и немецким языком -- в специальной школе. Мама учила всему этому не словами даже, а больше собственным примером-- чувствовать ответственность за свое дело.

Мои родители никогда не ссорились. .То есть, может быть, такие сцены и происходили, но мы с сестрой об этом не знали. Для мамы было ужасным переживанием, когда она однажды пришла на каток и увидела, какая я у нее... конфликтная.

Конечно, я обсуждала с родителями сложившуюся ситуацию. Но чаще --еще с одним близким человеком. Наверное, у каждого из нас должен быть человек, которому можно выговориться. Тем более, приходит возраст, когда тебе обязательно нужен взрослый друг, способный помочь разобраться в собственных мыслях и желаниях. Таким взрослым другом стала для меня хореограф Татьяна Александровна Сац.

Со многими хореографами мне приходилось работать, а с ней сравнительно мало, но именно она оказала на меня наибольшее влияние -- и творчески и по-человечески. Я верила и верю ее огромному опыту (ведь она работала и в профессиональном балете, в балете на льду, цирке на льду), ее безошибочному вкусу. Если она принимала выбранную нами музыку сразу, то и кататься под эту музыку было легко, а коли сомневалась, то не отрицала, говорила: "Я не очень уверена, это надо посмотреть..."