Борис Романов - Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…

Далее Буссов рассказывает, что тело закопали в яму, но через несколько дней, 27 мая, его нашли на другом кладбище, далеко от Божьего дома. Весь город немало перепугался. 28 мая тело сожгли, а прах развеяли по ветру (по легенде, выстрелили из «Царь-пушки» в сторону запада). Заметим при этом, что оставшиеся в живых поляки в те же дни заявили, что убит был не Димитрий, а похожий на него немец. Однако Буссов, на глазах которого все это происходило, решительно утверждает, что убили 17 мая самозванца, при этом отзывается о нем похвально, осуждая «московитов» за варварство, проявленное в те дни.

В конце мая Марина Мнишек и ее отец были высланы из Москвы под стражу в Ярославль.

Не будем подробно рассказывать о кратком правлении Василия Шуйского, клятвопреступника (дважды перед всем миром утверждал противоположное о сыне Грозного) и цареубийце, т. к. под его началом убили помазанного на трон Димитрия, хотя и самозванца. Но проследим развитие смуты дальше.

Уже в августе того же 1606 года князь Григорий Шаховской, бежавший в Польшу с золотой государственной печатью, распустил слухи, что убит был не Димитрий, что сын Грозного опять спасся от врагов. Кто был Лжедимитрий II, не известно. Но сразу же в Москве нашлись люди, поверившие во второе чудесное спасение сына Ивана Грозного. Вскоре от Василия Шуйского откололись в пользу нового самозванца многие города к западу от Москвы. Военным предводителем нового мятежа стал беглый холоп, повидавший Европу, умелый воин Иван Болотников. Вскоре к мятежу присоединились северные и восточные земли. Снова Русь засыпали «подметными листами», мятеж разрастался.

Через год, в октябре 1607 года, войско Болотникова расположилось лагерем в селе Коломенском, в семи верстах от столицы, и беглый холоп взял Москву в осаду; в Туле также были его казаки. Между тем нового Димитрия в лагере не было. Еще ранее организаторы мятежа «на всякий случай» нашли внука Ивана Грозного (сына слабоумного Федора), полузабытого опального Петра, чтобы, если второй Димитрий так и не объявится, сделать ставку на него. Болотников послал в Польшу Заруцкого — привезти Димитрия.

Конрад Буссов в «Московских хрониках» утверждает, что сандомирские воеводы в Польше нашли бывшего «московита», белорусского попа и учителя по имени Иван (больше о нем ничего не известно), который был похож на первого самозванца и согласился сыграть эту лихую роль [6]. С немалым трудом и приключениями Лжедмитрий II добрался до Стародуба, где ждал его Заруцкий.

Между тем Болотников в своих «подметных листах» призывал чернь грабить бояр и хозяев, самим становиться боярами. Это возмутило не только бояр, но и всю домовитую часть народа. Василий Шуйский подкупом и осадой вынудил Болотникова и Петра сдаться на милость победителя. Лжедмитрий II со своими сторонниками был в Калуге, затем под Брянском.

Настал 1608 год. Под Брянском к самозванцу пришел Адам Вишневецкий (благодетель первого Лжедимитрия) с четырьмя тысячами конных копейщиков. В апреле, когда сошли глубокие снега, начались сражения с войсками Шуйского. В начале лета к самозванцу пришли из Литвы еще семь тысяч конников. 29 июня 1608 года Лжедимитрий II разбил большой лагерь в Тушине, в двенадцати верстах от московских стен. Началось длительное «тушинское стояние», до 29 декабря 1609 года, в продолжение которого было множество схваток, множество перебежчиков в обе стороны и измен.

Во время этого «тушинского стояния» Василий Шуйский решил, от греха подальше, отправить Марину Мнишек с отцом в Польшу. Они, конечно, согласились, и отправились окольными дорогами, в сопровождении небольшого отряда. Узнав об этом, Лжедмитрий II отрядил несколько тысяч конников им вдогонку, и они настигли небольшой отряд Шуйского. Верила ли Мнишек, помазанная 8 мая 1606 года на русское царство, в чудесное спасение своего мужа, или нет, не известно, но она согласилась ехать в Тушино. Там она, как известно, с плачем и слезами признала супруга («ну конечно», — как замечает в своих хрониках Конрад Буссов). Это известие во многом способствовало новым успехам второго самозванца.

Не знаю, верить ли Буссову в том, что он написал далее о Василии Шуйском, — ведь он был ранее обижен им и сражался затем в войсках Болотникова, и был в Калуге и Тушине с самозванцем. Однако он честно пишет о том, что ни минуты не сомневался в самозванстве обоих Дмитриев, поэтому мы склонны верить ему и в следующих свидетельствах:

Шуйский, видя, что Бог не шлет ему счастья, обратился к помощи дьявола и его орудий, стал вовсю заниматься колдовством, собрал всех слуг дьявола, чернокнижников, каких только можно было сыскать в стране, чтобы то, чего не сумел бы один, мог бы сделать другой. У многих беременных женщин он велел разрезать чрево и вынуть из него плод, а также убить много здоровых лошадей, и вынуть у них сердце. Тем самым колдуны добились того, что если такое сердце куда-либо закапывали, то люди Шуйского побеждали, стоило только воинам Димитрия перейти за эту черту. Если же московиты переходили эту черту, то тогда поляки их одолевали [6].