Борис Романов - Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…

Борис владел царским престолом с 1 сентября 1597 по 13 апреля 1605 года, неполные восемь несчастных для России лет. H престоле остался Федор Борисович, сын Годунова. Измены в московских войсках усилились; стало очень неспокойно в самой Москве.

3 июня 1605 года посланцам Лжедмитрия I удалось выступить с обращением к горожанам с Лобного места на Красной площади. Толпа ворвалась в Кремль, Годуновых (Федора, его жену и мать) схватили и взяли под охрану. В тот же день была послана самозванцу повинная грамота: умоляли простить город, придти и царствовать. Лжедмитрий был уже совсем рядом со столицей, в Серпухове. Он ответил, что не придет прежде, чем будет уничтожена вся предавшая его семья Годуновых. Его послание было получено 10 июня, в тот же день Годуновы были убиты в своих покоях. 16 июня самозванец встал лагерем на лугу под самой Москвой. 20 июня пришли к нему боярская и другие делегации, — в том числе от немцев, ранее верно служивших Грозному, затем Годунову, теперь готовых так же верно служить новой власти.

Самозванец принял дары, всех простил и в тот же день, при огромном стечении народа и всеобщем ликовании, въехал в Москву и вошел в Кремль. 29 (по Д. Иловайскому — 21) июня Лжедмитрий I короновался в Успенском соборе согласно всем русским обычаям и церемониям. Важно подчеркнуть, что он был помазан на царство в полном соответствии со всеми законами России, и с того дня являлся ее законным царем, кто бы он ни был на самом деле.

Недолгое правление Лжедмитрия I все историки описывают как полезное и благодетельное для России, но явно на польский манер. Известно, что он предпринял также ряд крупных дипломатических акций для союза с европейскими монархиями против Турции. Римский папа Павел V одобрял его инициативы и написал ему несколько писем, увещевая также вернуться в католическое вероисповедание. Образ жизни новый государь вел веселый, даже разгульный. Менее чем за год он потратил на увеселения огромные деньги из московской казны.

Известный историк XIX века, упомянутый ранее Д. Иловайский, в «Новой династии» писал:

Но в чем особенно сказались крайняя распущенность и легкомыслие сего польского исчадия, так это в необузданном любострастии… Самые монастыри не были пощажены, многие молодые монахини впали в число его жертв. Говорят, после смерти Лжедмитрия оказалось до тридцати женщин, которые по его вине готовились сделаться матерями… И это за неполный год, до приезда невесты, Марии Мнишек. Если это правда, то, по скромным подсчетам, в начале XX века в городах России могли жить до тридцати тысяч потомков Лжедмитрия… [17].

Как он выглядел? Описания оставили многие современники; одно из подробных — французский наемник, капитан Жак Маржерет:

Ему было лет около двадцати пяти; бороды совсем не имел, был среднего роста, с сильными и жилистыми членами, смугл лицом; у него была бородавка около носа, под правым глазом (по другим свидетельствам — еще одна на лбу); был ловок, большого ума, был милосерден, вспыльчив, но отходчив, щедр; наконец, был государем, любившим честь и имевшим к ней уважение [22].

Лжедмитрий быстро и, похоже, успешно начал наводить порядок: для чиновников весьма суровый (против взяток); для купцов, ремесленников и прочих людей дела, и для всех иноземцев — весьма либеральный; отменил многие церемонии, правил просто. Через несколько месяцев Россия начала оправляться от страшных лет голода и чумы. Однако Лжедмитрий I наводнил Москву поляками [14] Современные историки считают, что значительную часть свиты как Дмитрия, так и Марины составляли не поляки, а предки нынешних литовцев и белорусов, причем большинство из них были православными. Однако, так или иначе, но для Москвы они были «ляхи». и чуть не демонстративно нарушал вековые обычаи русских царей.

Конрад Буссов приводит некоторые нарушения: не отдыхал после обеда; почти никогда не осенял себя крестом и не дозволял опрыскивать святой водой; ходил по городу без церемоний, а иногда и один — так что даже не знали, где он; на богомолья ехал не в карете, а скакал верхом, да еще на самом резвом коне; рисковал на охоте и отказывался от помощи бояр; предпочитал польские блюда [6].

Вскоре новому государю стали строить козни, распускать о нем слухи, — не русский! Заговор был раскрыт. Виновных стрельцов отдали их невиновным товарищам на растерзание (такого способа казни в Москве еще не было); главу заговора, старого лиса Василия Шуйского, приговорили к смерти, однако отходчивый государь простил его — себе на погибель… Вроде бы все примирились с новым царем.