Валуев Валерьевич - Лишенцы в системе социальных отношений

Возникновение новых тенденций в исследованиях социальной истории советской эпохи в конце 1980-х — начале 1990-х гг., связанное с отказом от догматических схем и устаревшей методологии, а также возможность использовать в исследованиях значительные массивы ранее недоступных документов, способствовали появлению целого ряда работ, касавшихся лишения избирательных прав. Первой попыткой серьёзного исследования проблемы лишенцев и «лишенчества» следует признать статью А. И. Добкина, опубликованную в 1992 г. [3] Добкин А. И. Лишенцы. 1918–1936 гг. // Звенья. Ист. альманах. М.-Спб., 1992. Вып. 2. С. 600–628. В ней автор, впервые в отечественной историографии расценил лишение избирательных прав как «широкомасштабный репрессивный процесс», вскрыл его политические и идеологические основы, показал те изменения, которые претерпевала политика советского государства по отношению к лишенцам в первые два десятилетия его существования. Опираясь, в основном на материалы Ленинграда и Ленинградской области он проанализировал изменение количества лишенцев в разные годы. Тем не менее, в своей работе А. И. Добкин почти не коснулся перемен, происходивших в социальном статусе лишенца. Он только обозначил в статье, которая предваряет публикацию архивных материалов некоторые перспективные направления исследования темы лишения избирательных прав.

В небольшой, но ёмкой работе, посвященной перспективам исследования личных дел лишенцев, В. А. Маныкин указал на богатые информационные возможности, документов, связанных с лишением избирательных прав [4] Маныкин В. А. Личные дела лиц, лишённых избирательных прав: исследовательские перспективы и возможности. // Источниковедение XX столетия. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. 2830 января 1993 г. М., 1993. с. 136–137. .

Из трудов историков по проблеме лишения избирательных прав, вышедших в последнее двадцатилетие, заслуживает особого внимания монография сотрудников Московского городского архива В. И. Тихонова, В. С. Тяжельникова, И. Ф. Юшина. Она посвящена созданию базы данных по московским лишенцам 1920–30-х гг. и результатам её обработки с помощью специально созданной компьютерной программы. Применяя количественные методы в изучении крупного массива архивной информации, авторы сумели выявить ряд важных закономерностей, как в самом процессе лишения избирательных прав, так и в деятельности лишенцев, принадлежавших к разным социальным группам, направленной на восстановление их в правах голоса [5] Тихонов В. И.,Тяжельников В. С., Юшин И. Ф. Лишение избирательных прав в Москве в 1920–1930-е гг. Новые архивные материалы и методы обработки. М., 1998. Смирнова Т. М. «Бывшие люди» Советской России: стратегии выживания и пути интеграции. 1917–1936 годы. М., 2003. .

Необходимо также отметить ряд работ уральских и сибирских исследователей, посвященных лишению прав голоса представителей «нетрудовых классов».

Среди них важное место занимают труды С. А. Красильникова в которых он выдвигает и пытается обосновать тезис о том, что результатом политики власти в отношении «нетрудовых слоев» населения была их маргинализация. Главной целью режима при этом, по мнению автора, являлось укрепление контроля и власти над обществом. Одним из важнейших и весьма эффективным инструментом подобной политики было лишение граждан избирательных прав по социальному признаку [6] Красильников С. А. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917-й — конец 1930-х гг.). Новосибирск, 1998; Красильников С. А. Маргиналы в постреволюционном российском обществе в 1920–30-е годы. // Вестник РГНФ 2003. № 4. С. 5–13; Красильников С. А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. М., 2008; Красильников С. А., Саламатова М. С., Ушакова С. Н. Корни и щепки. Крестьянская семья на спецпереселении в Западной Сибири (1930-е — начало 1950-х гг.). Новосибирск, 2008. . Как считает С. А. Красильников «лишение избирательных прав… и разнообразные „чистки“ играли роль своего рода пролога… для прямых репрессий, поскольку формировали так называемые группы риска, или те многочисленные социально-учетные группы и категории, которые определялись режимом в качестве потенциально опасных… или ненадежных в качестве союзников и опоры власти элементов» [7] Красильников С. А. Дискриминации в постреволюционном российском / советском обществе как исследовательская проблема: некоторые заметки. // История сталинизма: репрессированная российская провинция. Материалы международной научной конференции. Смоленск, 9–11 октября 2009 г. / под ред. Е.В. Кодина, М., 2011. С. 39. .