Владимир Райцес - Процесс Жанны д'Арк

«Выслушав это, некоторые члены совета заявили, что король ни в коем случае не должен доверять этой девушке. Другие же были того мнения, что, поскольку она называет себя божьей посланницей, король должен по крайней мере выслушать ее. Сам король желал, однако, чтобы ее предварительно допросили клирики и люди церкви.»

«Наконец, не без затруднений, было решено, что король выслушает Жанну. Но когда она уже прибыла в Шинонский замок, чтобы предстать перед королем, он, подстрекаемый своими приближенными, все еще колебался в намерении дать ей аудиенцию. Тогда ему указали, что Робер де Бодрикур сообщил письмом о том, что он посылает эту женщину, и что она пересекла занятые врагом провинции, каким-то чудесным образом переправившись вброд через многочисленные реки, чтобы попасть к нему. Это убедило короля, и аудиенция Жанне была дана» (Q, III, 115).

Первое свидание дофина с Жанной состоялось в парадном зале Шинонского замка в присутствии многочисленных придворных. Девушку подвергли очередному испытанию: дофин спрятался за спинами придворных, а его место занял один из пажей. В общем разыграли сцену, более уместную на подмостках народного театра во время представления фарса с переодеванием, нежели в официальной резиденции государя. Ждали, как поведет себя Жанна. Сумеет ли она опознать истинного дофина, повинуясь лишь внутреннему чувству (было известно, что изображений Карла она не видела)? Если бы она обманулась, ее непрочная еще репутация «посланницы небес» оказалась бы безнадежно погубленной, и кое-кто из окружения дофина на это рассчитывал.

Надеждам этих людей не суждено было сбыться. Войдя в зал, освещенный неровным пламенем факелов, Жанна сразу же нашла дофина и приветствовала его низким поклоном. На присутствующих, и прежде всего на самого Карла, это произвело потрясающее впечатление.

Во время суда над Жанной следствие неоднократно обращалось к этому эпизоду. «В «сверхъестественной» проницательности подсудимой судьи видели проявление колдовских чар. Сама она объясняла все очень просто: «Когда я вошла в королевскую палату, я узнала короля среди других по совету моего голоса, который указал мне на него» (Т, I, 89). Думала ли она и впрямь так, или же хотела дать судьям еще одно доказательство божественного характера своей миссии - сказать что-либо определенное на этот счет невозможно. Но вот что обращает на себя внимание при знакомстве с материалами обвинительного процесса: на протяжении почти полугодового следствия и суда Жанна ни разу не назвала сама ни одного имени. Всякий раз, когда речь заходила о поступках, подсказанных ей другими людьми, она ссылалась на бога, «голоса», святых, ангелов, архангелов и т. д. Так, например, отвечая на вопрос следователя о причинах, побудивших ее переодеться в мужской костюм, Жанна заявила, что она сделала это по велению бога и его ангелов (в данном случае в роли ангела выступал Жан из Меца). Отвечая подобным образом, она не только защищала себя, но и стремилась отвести даже малейшую тень подозрений от своих друзей.

Вполне возможно, что этим в какой-то мере объясняется ее заявление, что она узнала неведомого ей прежде дофина по указанию божьего «голоса»: Жанна не хотела назвать того или тех, кто описал ей характерную внешность дофина - причем описал настолько точно и подробно, что она без труда смогла узнать дофина в толпе придворных.

В тот вечер в Шиноне, когда Жанна узнала дофина, он отвел ее в сторону, и они о чем-то долго и тихо говорили. Когда Карл отошел от Жанны, - все заметили, что у него было веселое лицо, а улыбался он редко.

Какие надежды пробудила Жанна в душе дофина, какими словами смогла она убедить его, чем она вызвала его расположение? Ответить на это можно лишь предположительно. Судя по кратким и не очень ясным показаниям очевидцев сцены первой аудиенции, на Карла произвела глубокое впечатление одна из немногих фраз, сказанных Жанной во всеуслышание. Она назвала дофина истинным и законным наследником престола. В устах Жанны эти слова имели совершенно определенный смысл: королем Франции должен быть французский принц. Говоря так, она выражала общее мнение народа, отвергшего предательскую сделку в Труа. Но дофин, по-видимому, понял ее иначе. В те времена ходили упорные слухи, что отцом дофина был не Карл VI Безумный, а один из многочисленных любовников королевы. Распускали эти слухи англичане и бургундцы. Изабелла их не опровергала и тем самым способствовала их распространению. На дофина это действовало самым удручающим образом: в глубине души он сомневался в своих правах на корону. В словах же «посланницы небес» он услышал ответ на мучивший его вопрос и проникся к ней доверием.