Б Рошфор: Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана (Том 2)

- Я решился бы на это, только имея под седлом резвого коня.. Впрочем, мсье, она мне ничуть не противна и всегда оказывает радушный прием. Если бы не навязчивая идея о браке, она была бы прекрасной подругой. Но вот супругой я её не вижу. Для супруги ...

- Истинная правда, - сказал Лафайет. - Во время нашего пребывания у "моравских братьев" вы честно признали, что сели вместе со мной на "Ля Виктори" не для того, чтобы устремиться на помощь американской демократии ...

- Которой я вполне симпатизирую, поверьте, вполне...

- Не сомневаюсь. Но Америка для вас - это прежде всего некая юная особа ...

- Летиция Ормели. Теперь уже Летиция Диккенс.

- Да. Грандиозный план, - сказал Лафайет, немного помолчав, грандиозный план, - найти в стране человека, который быть может отсюда в сотнях километров, и в том числе в оплоте английской армии.

- Вне всякого сомнения. Бывают дни, когда и я не верю. Но как и вы, мсье генерал-майор, я не могу жить без грандиозных замыслов ..., не изменяющих мир, но сделающих счастливее людей.

2

После их разговора прошел месяц, но никакой миссии, удалившей бы Тюльпана, не предвиделось. Было все также холодно. Война, казалось, остановилась навсегда. К тому же Лафайет покинул лагерь почти на следующий день после их встречи, занятый делами, о которых мы ещё узнаем, пытаясь изменить мир. Тюльпан был вне себя от того, что не участвовал в канадской экспедиции, но ему дали понять необходимость его присутствия здесь из-за вирджинцев.

Не сражаясь, иногда не имея возможности даже выпить вина, слушая грациозную и воинственную Присциллу (которая между делом украсила их барак кокетливыми занавесками, как те, намекала она, что будут в их доме) описывающую ему свадебное одеяние, напудренный парик, надетый по этому случаю (как в Париже, милый!), составляющую списки церквей в Филадельфии, Нью-Йорке, в Саванне, переписывающую имена кюре, которых она знала и детально расписывающую меню свадебного обеда. Тюльпана бросало в жар и он выпивал до литра древесного спирта, если не было занятий с вирджинцами. Но, по-счастью, вирджинцы были! Дивизия Лафайета была передан маркизу Конгрессом по просьбе Вашингтона, по случаю личного блистательного вклада в победу 17 ноября прошлого года при Глучестере и Филадельфии. Будучи помощником генерала Грина в Нью-Джерсийской экспедиции, Лафайет, отправившись в разведку с тремястами пятьюдесятью воинами, разгромил пост из четырехсот наемников, имевших две пушки, и заставил отступить Корнуэльса, пришедшего на помощь со своими гренадерами. После чего ему дали звание генерал-майора, а Тюльпану, который тоже участвовал в операции, сержанта. Штаб оставил за маркизом право выбора войск, которыми он хотел бы командовать.

- Вирджинцы!

На миг показалось, что Вашингтон лишился голоса.

- Вы сказали - вирджинцы?

- Так точно.

В маленькой комнатушке, загроможденной картами, где они находились, на мгновенье воцарилась тишина, адъютант Вашингтона перекинулся быстрым взглядом со своим шефом, как будто этот молокосос-француз только что сказал глупость. Видимо так оно и было, ибо Вашингтон захотел все прояснить, как всегда своим степенным, внушающим почтение тоном:

- Мсье генерал-майор, я вас предупреждаю, что эта дивизия, насчитывавшая три тысячи человек в начале войны, теперь не насчитывает и пятнадцати сотен ..., в основном, из-за дезертирства, дезертирства, вы слышите? А не из-за героизма! - Нахмурив брови он продолжал - Эта дивизия не делает чести нашей армии. Вы не можете не знать, что она сформирована специально для волонтеров из Вирджинии, ибо другие дивизии брать их не желали.

- Я действительно знаю это. Как и то, что их бывшие командиры говорят, что они понимают язык либо кулака, либо сапога. И я знаю также, что большая часть неграмотна, а добрая половина предпочла вербовку, чтобы избежать тюрьмы...

- ... и быть сытыми не работая.

- Вне всякого сомнения, но с риском быть убитыми на войне!

- Ах! Такая малость. Они прекрасно научились избегать этого, и вы не очень-то измените их примитивные мозги. В конце концов, если Вы так хотите, пусть будут вирджинцы, но они доставят Вам немало хлопот.

Тюльпан ожидал своего шефа, шагая взад-вперед.

- Итак, мсье генерал-майор? Что сказал главнокомандующий?

- Я командую вирджинцами. Что он сказал? Что они доставят мне много хлопот. Видите, я последовал вашему совету... Но теперь спрашиваю себя, правильно ли я сделал, - озабоченнло ответил тот.

- Мсье, - сказал Тюльпан, - совет, который я позволил себе дать вам, был основан на том, что эти люди - бродяги, скорее сорви-головы, чем истинные бандиты, натуры порывистого, дикого, но не преступного нрава. Я хорошо их изучил - они будут бравыми солдатами!