Ростислав Фадеев - Кавказская война.

И ошеломляющий вывод, предшествующий выводам евразийцев: «У России, как у Януса, два лица: одно обращено к Европе, другое к Азии. Мы не создавали себе такого положения, мы родились государством, сросшимся одинаково с Европой и с Азией <���…> судьба народов, живущих вдоль нашей безмерной южной границы <���…> есть наше личное дело». А вот и еще один из позднейших выводов евразийства — о том, что в пределах древнего царства Чингисхана для России недопустимо никакое другое влияние, кроме российского.

С геополитическими выводами Фадеева непосредственно сопрягаются его геостратегические выводы. Он определяет театром военных действий Кавказской армии регион между Гиндукушем, Босфором и Суэцем и решительно исключает из сферы военного контроля России Индию. При этом Ростислав Андреевич понимает категорию военного влияния вполне геополитически, и разъяснять это положение мы вынуждены только для того, чтобы на нашего героя не взъелись всевозможные борзописцы, как на Жириновского, объявившего тот же постулат. Понятие «сферы военного влияния» вовсе не предполагает немедленного завоевательного движения в пределах этой сферы. Оно означает, что в ее пределах любое военное предприятие должно учитывать возможность вмешательства русской армии, находящейся в Закавказье (а она и сейчас там находится — мы имеем в виду Группу российских войск в Закавказье). Очевидно, для вразумления борзописцев (их и в те времена хватало) Фадеев специально разъясняет: «завоевание никогда не может быть целью нашей восточной политики». На всем пространстве Азии, пишет он, «мы можем желать не владычества, а только прочно утвержденного влияния, которое устранило бы навсегда чуждое соперничество». И эти слова имело бы смысл высечь на мраморной доске где-нибудь в пределах досягаемости взоров деятелей российского военно-политического руководства.

Хватает у генерала-писателя и практических советов. «Нейтралитет азиатского правительства есть только пустое слово… Средство приобрести азиатский союз состоит если не в прямом употреблении, то, по крайней мере, в действительном присутствии силы». А вот эти слова имело бы смысл высечь на мраморе в помещении Секретариата Договора о коллективной безопасности, непосредственно работающего с нашими восточными союзниками — Арменией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном.

После обращения к проблеме Азии вполне естественным был переход к еще одной великой геополитической проблеме России — проблеме славянства. Но прежде мы отметим одно примечательное свойство Фадеева как геополитика — он является первооткрывателем геополитических проблем. Он первый раскрыл геополитическое содержание кавказского вопроса и точно так же первым раскрыл геополитическое значение вопроса славянского. Это подробно и обстоятельно изложено в «Мнении о восточном вопросе».

Восточный вопрос в то время уже был хорошо рассмотрен со многих сторон, прочно вошел в российскую публицистику, но понимался в ней как проблема российско-турецких отношений. Геополитический подход дал Фадееву возможность определить его сущность как вопроса славянского — с того времени этот термин и стал общеупотребительным. То, что данная методика была верной, мы можем видеть хотя бы из того набора сбывшихся предсказаний, который мы встречаем в этом труде. Главное, пожалуй, из них — то, что победа Германии во Франко-германской войне устраняет опасность выступления против России европейской коалиции, но делает совершенно неизбежным будущее столкновение России с Германией, точнее, с германским союзом (Германия и Австро-Венгрия). И почвой для этого столкновения Фадеев определяет именно славянский вопрос. Вспоминал ли кто-нибудь в 1914 году эти предсказания? В связи с этим и другое предсказание — о неизбежности союза с Францией против Германии (что и повторилось, притом дважды).

Предсказал он и повторяемость этих столкновений — что ж, и Великая Отечественная война началась после (и во многом вследствие) германского завоевания Балкан. Его мнение о переходе Чехии из состава слабой Австро-Венгрии в сферу германского контроля как окончательном переходе западного славянства (Чехии, Польши, Словакии) в состав западной цивилизационной общности оправдывается на наших глазах. И окончательный вердикт — Россия будет политически приемлема для Запада только в случае оказания содействия Западу в подавлении славянства. Сказано, как припечатано.