Но вернемся к 1990 году.
Наступала бурная осень. Битва вступала в свой зенит. Изнуряющие дебаты в Верховном Совете СССР, митинги с требованием отставки «правительства нищеты», решение парламента России об отставке Совета Министров СССР (против — 1 и воздержалось — 16), шквал критики в средствах массовой информации, финансирование которых оно же и осуществляло… В ходе генерального наступления на Правительство страны и отношения республик с Центром становились все более сложными.
Что касается прибалтов, то они к осени 1990 года уже проводили линию на полную экономическую обособленность. Но наиболее агрессивными, я бы сказал, были позиции России и Украины. Их отношения с руководством страны по принципиальным экономическим вопросам обострились до крайности. Принятые Верховным Советом СССР законы, указы Президента и постановления Правительства ими не признавались. В своих претензиях российские власти делали основной упор на финансовые, украинские — на материально-технические проблемы. Серии встреч с главами их правительств результатов не давали. Над ними довлели политические установки их лидеров. Из неофициальных разговоров с руководителями правительств этих двух республик было ясно, что сами они понимали опасность такого экономического разброда в преддверии наступающего года, но сделать ничего не могли.
11 ноября 1990 года мне позвонил Горбачев и сообщил, что у него имеется договоренность о встрече во второй половине дня с руководством России. Сначала пройдет беседа один на один с Ельциным, а затем к ней подключатся и другие. Из разговора с Горбачевым можно было сделать вывод, что согласование того, как она будет организована, живо напоминало аналогичную дипломатическую процедуру при подготовке контактов руководителей двух независимых государств. Я не был против такой встречи, ибо считал необходимым использовать любую возможность найти общий язык. Еще теплилась надежда: не пойдут же эти руководители во имя политических и личных целей на разрушение экономики страны с неизбежными тяжелейшими последствиями…
Встреча намечалась в кабинете Президента страны на третьем этаже правительственного здания Кремля. Этот кабинет, зал заседаний Политбюро и несколько комнат для работников аппарата были специально оборудованы для Брежнева. Во второй половине 70-х годов, начав быстро дряхлеть и, естественно, отходить от фактического руководства партией и государством, он окончательно избрал своим рабочим местом этот кабинет. Он как бы отгородился от всех, в том числе и от секретарей ЦК, заведующих его отделами, а точнее — от практической ежедневной работы по управлению страной, передоверив это узкому кругу лиц.
В пять часов я поднялся на третий этаж. В приемной Президента уже были Хасбулатов, Силаев и Бурбулис. Последнего я практически не знал. Мне было известно, что он из Свердловска и является особо доверенным лицом у Ельцина. Видел его на съездах народных депутатов, сессиях Верховного Совета страны. Здесь же я впервые непосредственно столкнулся с этим человеком, который, на мой взгляд, сыграл одну из роковых ролей в жизни нашей страны. Не буду останавливаться на его «многогранной» деятельности в те и последующие годы. Придет время, и найдется дотошный историк, который даст его исчерпывающий портрет. Ведь не обошла же память людская Распутина и других подобных личностей. Ну а пока передо мной стоял, вернее вертелся, человек с бегающими глазами. Зачем он был в тот момент в приемной, мне не известно, но на встречу в расширенном составе его не пригласили.
Кабинет Президента и одновременно Генерального секретаря ЦК КПСС летом претерпел изменения. Вместо классической обстановки служебных кабинетов того времени появилась новая стильная мебель. На стене четко выделялся герб СССР, в углу, за письменным столом, — флаг страны. За отдельным столиком, который больше годился для чаепития, расположились с одной стороны — Ельцин, Хасбулатов, Силаев, с другой — Горбачев и я. Лукьянов не присутствовал в связи со срочными делами, не помню уж какими.
Горбачев проинформировал вновь пришедших, что они с Борисом Николаевичем рассматривали вопросы целостности страны, реформирования Центра, опасности для России действий автономных республик (пример союзных был ведь налицо!), участия союзных республик в работе центрального Правительства, а также экономические вопросы РСФСР. Такой перечень вопросов я записал по привычке в свой блокнот. Может быть, обсуждались ими и другие вопросы, но о них не говорилось на «пленарном» заседании.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу