Николай Рыжков - Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?

Мы в Президиуме Совмина действительно не раз собирались и говорили о нашем будущем — я писал об этом. И мы считали: в условиях изоляции Правительство работать не может и не будет. Оно в то время напоминало мне стреноженного коня, которого пытаются все погонять.

Я все-таки выступил и сказал о том, что хотел. Это сыграло свою роль. В принятом решении говорилось уже о двух программах.

Президенту на подготовку объединенной программы (или концепции, как хотите) Верховный Совет отпустил месяц. Не берусь точно перечислять всех, кого Горбачев привлек к этой объединительной работе, знаю лишь, что ни я, ни мои соратники в ней уже участия не принимали. Но ровно через месяц, 15 октября, Президент направил в Верховный Совет все-таки не программу и все-таки не концепцию, но всего лишь привычные «Основные направления» по стабилизации народного хозяйства и переходу к рыночной экономике.

Это расплывчатое название понадобилось потому, что оно не обязывает ни к точной конкретике, ни к детальной проработке путей в рынок. Основные направления — это как былинный камень на пути у Ильи Муромца: направо пойдешь, налево пойдешь… А что встретится на тех дорогах — выяснится. 19 октября 1990 года Горбачев выступил на сессии с докладом «Об основных направлениях».

Доклад был расплывчатым, как и сами «Направления», излагать их смысла нет, но мне хотелось бы отметить прозвучавшую в нем горячую приверженность Президента власти Центра. В этом он все-таки не сходился с полюбившейся ему программой «500 дней», и уж вовсе не сошелся он с Ельциным, выступлению которого посвятил довольно много времени и слов. Забавно, что Президент неожиданно оказался в столь привычном для меня положении, когда глава российской власти позволил себе безоговорочно осудить только-только подписанный Горбачевым, но еще неизвестный даже Верховному Совету документ. Так сказать, за глаза. Мне, повторяю, не привыкать к тому было, все документы Правительства принимались в штыки еще до того, как являлись миру. Горбачев, замечу, воспринимал это как должное. А тут — его самого задело…

И все же я рад был, что нашлось хоть какое-то общее решение, на основе которого можно было строить дальнейшую программу действий. Я выступил и сказал об этом, хотя больше времени посвятил оценке положения в народном хозяйстве, которое мне представлялось быстро ухудшающимся. Да и депутаты, похоже, устали разрываться между «шаталинцами» и «рыжковцами», поскольку в большинстве своем не очень-то и разбирались в деталях спора, судили о нем по далеко не всегда точным и профессиональным, а то и вовсе передергивающим смысл выступлениям и публикациям. А тут — выход. Горбачев, верный своей политике, снова нашел — на этот раз достаточно разумный — компромисс, и в тот же день, 19 октября, была принята программа действий, автором которой он и числился. Забывчивые же журналисты и не слишком склонные к точности и честности политики по сей день обвиняют Правительство Рыжкова в том, что оно навязало Верховному Совету свою «антинародную и антигуманную» программу. Остановитесь, вспомните! Если там и оставалось что от правительственной программы, так только общие слова.

Да и кто сегодня помнит, что существовали некие «Основные направления»? Разве что специалисты…

Я, кстати, в том же своем выступлении 19 октября сказал, что не 500 дней нужны будут стране, чтобы выйти на верную дорогу к рынку, а годы. Минимум 6–8 лет. В 91-м году уже прославленному своими (или все же не своими?) «500 днями» Г. Явлинскому понадобилось побывать в США, чтобы привезти оттуда американские разработки на наш счет, в которых черным по белому написано было, что на тяжкий рыночный рывок нам потребуется никак не менее 6–8 лет, и был назван намеченный нами же срок — 1997 год.

Да и заявления российских лидеров, 2 января 1992 года бросивших страну по колдобинам неизведанной дороги к неуправляемому рынку, тоже отличаются наивным популистским оптимизмом. Ну ладно молодая Л. Пияшева, обещавшая Москве рай земной сразу после двухнедельной обвальной приватизации торговой сети, — но ведь ее поддерживал умный и опытный «зубр» Г. Попов. Ну ладно молодой и вроде бы теоретически грамотный Е. Гайдар, антипод Мальчиша-Кибальчиша, уверявший россиян в скорой стабилизации экономического положения, — но ведь ему вторил уже популярный к тому времени деятель Б. Ельцин, называвший сроки вообще немыслимые по краткости… Бескомпромиссность голого теоретика плюс цинизм примитивно-прямолинейного политика… В сумме это дает, как оказалось, страшный результат!