Эмилио Сальгари - Гибель Карфагена

-- У меня язык отвалился бы, если бы я болтал столько, сколько они сегодня! -- бурчал старый моряк. -- И о чем это они говорят? Спорят, что ли? Так нет, не похоже...

Он был прав. Гермон встретил Хирама приветливо и сказал ему, что Совет Ста Четырех уже подписал помилование и назначение Хирама командующим флотом Карфагена. Пехотой должен командовать Гасдрубал, а конницей, большей частью навербованной из нумидийцев, Фамия.

-- Вот человек, которому я не доверил бы такую ответственную должность! -- невольно воскликнул Хирам.

-- Что делать? У нас нет людей! -- с горечью отозвался Гермон.

Потом он попросил Хирама изложить свой план действий. Осведомившись детально о числе судов карфагенского флота и их боеспособности, Хирам погрузился в глубокую задумчивость.

-- Что можно сделать с такими ничтожными силами против римлян? -промолвил он. -- Почти ничего...

-- Самое важное -- отладить осаду нашего города! -- сказал Гермон. -Ты должен во что бы то ни стало задержать высадку римлян на берег.

-- Попытаюсь, но не ручаюсь за успех.

-- Город деятельно готовился к упорнейшей защите. Население отдает все, что у него есть из металлов, на изготовление оружия. Мастерские завалены работой. Женщины жертвуют все свои драгоценности на плату наемникам, на покупку и изготовление лат, мечей, щитов. Они идут дальше:

дочери знатнейших фамилий и простолюдинки отдали уже свои волосы, чтобы у наших стрелков были луки с волосяными тетивами. Но все эти жертвы не принесут пользы, если ты не сможешь хоть на несколько дней задержать римский флот.

-- Если так, то мне остается одно! Несомненно, римляне должны направиться к Уттике, которая послужит для них прекрасной опорной базой. Я пойду с моими кораблями туда, может быть, мне удастся напасть на вероломную Уттику раньше, чем подойдут римляне, и взять эту колонию Финикии, которая забыла о кровном родстве с нами.

-- Но ты можешь, Хирам, при этом натолкнуться и на превосходящие силы римлян?

-- Тем лучше, неожиданным нападением, на которое римляне считают нас неспособными, я могу расстроить их флот, нанести ему тяжкий урон. Конечно, о полной победе не может быть и речи. Я не обманываюсь ложными надеждами на этот счет.

-- Увы, ты прав! -- со вздохом ответил Гермон. Потом он спросил:

-- Когда же ты думаешь отправиться в Уттику?

-- Сегодня же на рассвете! -- с жаром ответил Хирам.

-- А Офир?

-- Не беспокойся о ней. Она в надежных руках.

-- Но на дом, где ты скрыл ее, могут напасть?

-- Кто? Рабы отца Тсоура? -- презрительно ответил Хирам. -- Не бойся, патриций: Офир под охраной целого отряда, который обеспечит ей полную безопасность. Оставь ее в моих руках: я отвечаю за нее. Потом, я взял ее в бою. Я отнял ее у жрецов Таниты, я убил претендента на ее руку. И я не выпущу ее из своих рук, хотя бы весь Карфаген поднялся против меня.

Гермон, казалось, хотел возразить, но ограничился тем, что тяжело вздохнул.

-- Я стар и одинок! -- промолвил он беззвучно. -- Офир своим присутствием украшала дни моего заката...

-- Да. Но ты принуждал ее отдать свою руку Тсоуру, а она любила меня.

Оба смолкли. Потом патриций поднялся.

-- Будь по-твоему! -- сказал Гермон. -- Иди же, послужи Карфагену!

И когда Хирам в сопровождении Сидона и поджидавшего его возвращения в том же дворцовом саду Фегора шли по темным улицам Карфагена к дому Фульвии, и когда потом, оставив дом и трех девушек под охраной четырех наиболее сильных и умных нумидийцев, они опять шли через весь Карфаген, направляясь в порт, где стояли боевые корабли, Хирам наблюдал непривычные картины: несмотря на то, что до рассвета было еще несколько часов, город жил лихорадочной жизнью. Во дворах горели огромные костры, насыщавшие воздух удушливым дымом. На них в котлах плавили медь, серебро и золото, отливая из них пластины, которые могли пойти на латы или мечи, стрелы и наконечники для пик.

Меди не хватало, и в ход шли драгоценные металлы.

Над огромным городом без умолку несся перестук тысяч молотов -- ковали оружие, а на стенах и башнях тысячи людей, громко крича, трудились на укреплениях.

Хирам шел, погрузившись в тяжелые думы: он только что распрощался с любимой девушкой. Он еще, казалось, слышал слова ее прощального напутствия.

Рядом с ним шел Фегор.

-- Я пойду с тобой! -- сказал он.

-- Зачем? Шпионить за мной? -- резко отозвался Хирам.

-- О боги! Вовсе не шпионить, а... присматривать! -- с циничным смехом отозвался Фегор. -- Или ты забыл, что это -- мое ремесло? Да чего ты сердишься? Во-первых, Совет Ста Четырех поручил мне представить тебя командирам судов нашего флота. Во-вторых, клянусь всеми богами и богинями, я ничем не помешаю тебе на корабле.