Ссылаясь на Г. Клювера, Бухгольц упоминает владение Старгард, располагавшееся в марке Померания близ города Рерик, и отождествляет город Старгард с Ольденбургом.
Немецкие авторы мекленбургской школы активно обращались к трудам Адама Бременского и Гельмольда в первую очередь для того, чтобы подтвердить свои генеалогические изыскания фактическим материалом. В данном случае было важно, что хронисты трактовали проблему происхождения варягов и Руси в связи с древнейшими упоминаниями о вандалах и вендах на южном побережье Балтики.
Целый ряд авторов, Ф. Томас, М.И. фон Бэр, С. Бухгольц и другие с достаточным доверием относились к сведениям хронистов. С одной стороны это было закономерно, с точки зрения тогдашнего состояния методологии исторического (и, главным образом, генеалогического) исследования. Но с другой — существовала опасность, что указанные труды могли «авторитетно» влиять и на составителей генеалогий.
Зарождавшаяся в то же время в немецкой историографии норманнская теория опиралась на другую гипотезу. Например, Г.З. Байер в работе «География Российская» ставил целью описать северные земли Руси и отдельно останавливался на варягах.[49] Академик приводил различные исторические сведения и в целом согласился с Петром Тевтобургским, который локализовал «Русскую землю» в области между рекой Вислой и рекой Мемель, «истекающую от царства российского».[50] Река Мемель являлась естественной границей между «Русской землёй», пруссами и литовцами. Здесь Байер весьма близко подходил к нынешней проблеме Руссий на Балтике:
«Находятся писатели датские, норвежские, немецкие и шведские, которые Россию к одному восточному Балтийского моря берегу располагают…».[51]
По свидетельствам Адама Бременского и Гельмольда, датчане называли Русь Острагардом, что говорит о её восточном по отношению к Дании расположении. Речь идёт, конечно, о южном побережье Балтики, которое с запада на восток населяли датчане, поляки и за ними располагалась «последняя и превеликая провинция винулов» Русь.[52] Однако Байер полагал, что этой территорией владели норманны. Он допускал, что русская правящая династия могла происходить отсюда, но была, по его мнению, скандинавской.
В южной и юго-восточной Прибалтике существовали «русские» земли. И Байер находил их у Саксона Грамматика, «который везде и корабли русские и войны с россиянами на море бывшие объявляет, не для иной какой причины, только что россияне в его веке оным Балтийским берегом владели».[53] Очень важно, что норманист Байер признаёт южно-балтийские территории за русами. Правда, конечно, с поправкой, что последние были шведами.
Однако по логике Байера, здесь не оставалось места для варягов. Он считал, что свидетельств Адама и Гельмольда недостаточно для того, чтобы связать варягов с южной Балтикой. Он не соглашался, что вагры (которых оба хрониста считали «славянами») разбойничали на Балтийском море и приводил мнение Саксона, который полагал, что славяне практически не занимались пиратством, в отличии от русов.
Именно у Саксона Грамматика в хронике «Деяния данов» (Gesta Danorum) мы находим ценные свидетельства по древнейшей истории русов (в его латинском тексте употребляется название «рутены»). Сочинение ходило в рукописях, и было впервые напечатано в 1514 в Париже. Хроника состоит из шестнадцати книг, написанных на средневековой латыни.[54] О жизни самого Саксона мы имеем крайне скудные сведения. Известно, что он происходил из знатного рода, был священником в Роскильде и умер в 1206 году. Е.И. Классен полагал, что само название Роскильд означало «кол для русов», то есть старинное место казни, где пленных русов сажали на кол. Здесь издревле могло существовать много преданий о Руси и русах.[55]
По Саксону Грамматику, в начале I века н.э. король данов Фротон I вёл войны на море с королём русов Транноном и даже якобы захватил столицу русов Роталу. Также даны воевали с каким-то другим «русским» королевством. Войны между русами и данами продолжались несколько веков. Фротон III воевал с королём русов Алимером. Но уже его сын Фридлав был воспитан на Руси и взял датский престол при помощи короля русов.
Свидетельства Саксона в значительной степени отличаются от свидетельств Адама Бременского и Гельмольда. Последних относят к восточногерманским авторам. О.Л. Вайнштейн справедливо замечал, что находясь на окраине германского мира они больше внимания уделяли странам и народам, которые были объектами христианизации.[56] В то же время Саксон поднимал явно древнейший пласт свидетельств о русах, переходя от мифологии к описанию реальных исторических событий.
Читать дальше