Стефан Цвейг - Корона и эшафот

С расколом оппозиции на две партии английская революция приняла новый характер. Борьба парламента с королем заменилась враждой между пресвитерианским парламентом и индепендентской армией, между тем как король потерял всякое значение. Демократическую армию охватило патриотическое настроение: солдаты сознавали себя не наемным войском, а «свободными членами английского народа», собравшимися и оставшимися под оружием с сознанием необходимости защищать свои права и вольности всего народа.

В армии выработалось глубокое демократическое устройство. Солдаты часто собирались на военные собрания и выбирали своих уполномоченных (агитаторов), образовывавших как бы солдатский комитет, ведший переговоры с парламентом и генералами армии.

Громадным влиянием в армии пользовался один небогатый помещик Оливер Кромвель, имевший под своим началом отряды так называемых железнобоких, состоявших из пуритан. Главным образом под его влиянием армия и приобрела свой демократический характер.

Напуганные демократическими требованиями армии, пресвитериане перешли на сторону Карла, но индепендентской армии, еще ранее побеждавшей короля, было нетрудно справиться с врагом.

Битва при Несби положила начало многим победам революционной армии. Король был арестован. Через некоторое время он бежал из-под надзора и вступил в союз с шотландскими феодалами, но это не спасло его. Королевское войско было разбито, а сам он вновь арестован. Армия Кромвеля вступила в Лондон.

Завладев зданием парламента, революционные войска заперли входы в палату, исключили по списку многих ее членов, а некоторых арестовали на квартирах. Те письменно просили нижнюю палату об освобождении. На этот раз пресвитериане были окончательно сокрушены. Таким образом, изгнав сто сорок три депутата, из которых большинство не были арестованы, республиканцы и армия наконец увидели себя во главе власти, как в парламенте, так и в королевстве. Все уступило, все смолкло после этого; никто не оказал сопротивления; никто не подал голоса против республиканцев. Они одни повелевали и действовали в королевстве и могли уверять себя, что все покорилось им, что все одного мнения с ними. Фанатический энтузиазм их достиг высшей степени.

— Подобно Моисею, — говорил Гуг Пегер, читая проповедь перед скудными остатками обеих палат, — вы предназначены освободить народ от египетского рабства. Как может исполниться это предназначение — об этом я еще не имел откровения.

Он закрыл лицо руками, припал к подушке аналоя, лежавшей перед ним, и, внезапно поднявшись, продолжал:

— Вот оно откровение, я сообщу вам его: эта армия искоренит монархию не только здесь, но и в других державах, окружающих нас, и таким образом выведет вас из Египта. Говорят, что мы вступаем в путь, по которому еще никто не ходил. Но припомните Божию Матерь: разве до Нея были примеры беспорочного зачатия? Мы живем в такую эпоху, которая сама послужит примером грядущим временам.

И республиканцы с восторгом предавались этой мистической гордости. Среди этих восторгов, в тот самый день, когда последние остатки пресвитериан были удалены из палаты (7 декабря 1648 года), Кромвель снова занял свое место в палате.

— Бог свидетель, — повторял он, — я ничего не знал о том, что здесь произошло, но так как дело сделано, то я очень рад: теперь нужно поддержать его.

Палата встретила его живейшими изъявлениями признательности. Президент объявил ему официально благодарность палаты за поход в Шотландию против королевских войск. Оставив заседание, Кромвель отправился в Уайтхолл и расположился в собственных покоях короля.

На следующий день армия овладела кассами разных комитетов, объявляя, что принуждена сама заботиться о своих нуждах, чтобы не быть в тягость государству. Через три дня (И декабря) она послала генералу Ферфаксу план республиканского правления под заглавием «Новый народный договор». Армия просила подвергнуть его рассмотрению в общем совете офицеров и потом представить парламенту. Между тем нижняя палата, не испрашивая даже согласия лордов, уничтожила все последние акты и решения в пользу примирения с королем, потому что они могли бы помешать установлению республики.

Наконец снова появились прошения, в которых требовали суда над королем как единственным виновником всего кровопролития, и отряд войска был отправлен из главной квартиры с приказанием арестовать его и привезти из Герст-Кэстля в Виндзор.