Сергей Лесной - Русь, откуда ты?

Но эти работы знаменовали только начало атаки на норманизм. В 1862–1863 гг. в «Записках Академии наук» появилась работа С. Гедеонова «Отрывки о варяжском вопросе», затем она дополнена и издана отдельно под названием «Варяги и Русь» (1876). Она явилась самой солидной работой против норманизма, доводы Гедеонова были убийственны для норманизма, вместе с тем славянская теория подкреплялась целым рядом новых фактов.

Крайний норманизм Круга, согласно которому на Руси говорили скандинавской норреной, что здесь господствовала скандинавская мифология, существовал скандинавский быт и т. д., был отброшен с этих пор даже самими норманистами, но умеренный норманизм оставался.

Удивительное дело, работы Гедеонова не достигли ведома широкой публики, передовая русская интеллигенция (Тургенев, Белинский, Чернышевский, Добролюбов и др.) осталась в стороне в столь важном научном споре, касавшемся сути всей нации. Она, в сущности, «прозевала» крупнейший политический фактор.

Сам С. Гедеонов не был доволен положением дела, он писал: «Неумолимое норманское вето тяготеет над разъяснением какого бы то ни было остатка нашей родной старины», — в этих словах сквозит протест против затыкания рта антинорманистам.

И он добавляет: «Но кто же, какой Дарвин вдохнет жизнь в этот истукан с норманской головой и славянским туловищем?» Гедеонову была понятна нелепость Руси с норманской головой и славянским туловищем, это искусственное творение можно действительно назвать только истуканом.

Однако общественная мысль, увы, не поддержала С. Гедеонова. Все эти «славянофилы» и т. д. способны были мыслить только в узком кругу социологических идей и на мышление в объеме нации пороху не хватало.

Другой крупной работой явилась «История русской жизни» Забелина (I т. — 1876, II — 1879, переиздание — 1908), несмотря на ее ценность, также не оказала решительного влияния на состояние дела.

Наконец, с 1871 г. выступил («О мнимом признании варягов») Д. Иловайский, в ряде заметок и бесчисленных докладов обрушившийся на норманскую теорию. Его статьи, собранные в одной книжке, вышли в 1876 г. под заглавием «Разыскания о начале Руси», затем в дополненном виде — в 1882 г. Еще с дополнительной полемикой — в 1886 и 1902 гг.

При всем своем положительном значении они принесли скорее вред, чем пользу, ибо Иловайский отбросил славянскую теорию и выставил свою — гунно-болгарскую. Она послужила больше дискредитации антинорманских теорий, нежели опровержению норманской. Вообще, хотя Иловайский был официальным, записным историком, работы его весьма легкомысленны и носят дилетантский характер.

Против указанных работ, в особенности против Гедеонова, выступил М. Погодин в 1874 г. в сборнике «Борьба не на живот, а на смерть с новыми историческими ересями», но критика его мало кого убедила. Полемизировал он совместно с Куником против Гедеонова, но с малым результатом.

Если подводить результаты этой третьей схватки, то можно сказать, что борьба окончилась вничью: норманская теория была совершенно поколеблена и, если не добита, то только благодаря поддержке власти и традиции. Снаружи все осталось по-старому, но внутренне норманская теория была разгромлена. Все дальнейшие попытки ее сторонников были направлены главным образом на отражение дополнительных атак антинорманистов.

Одной из таких работ была книга В. Томсена, изданная в 1877 г. по-английски, в 1879 г. — по-немецки, а в 1891 — и по-русски. Ничего принципиально нового она не содержала, а была лишь популярным очерком норманской теории. В этой работе лингвист Томсен спускается даже до мелкого шарлатанства (см. нашу работу 1953–1960): желая подкрепить свою недостаточно обоснованную теорию.

Восьмидесятые и девяностые годы мало принесли в смысле развития проблемы. В 1880 г. выступил известный историк Ключевский («Боярская дума в Древней Руси»). Но он не занял твердой и ясной позиции в вопросе, ничего решительно не дал нового в этом отношении. Мысль историков все еще блуждала в поисках истины, и настоящего решения не было. Норманская теория не очень-то удовлетворяла и вместе с тем не было такой, которая могла бы немедленно опрокинуть ее.

В 1890 г. Будилович выступил с более ясной, чем у Куника, готской теорией, согласно которой имя Русь выводилось из готского («слава»), но слабость ее была очевидна: дело было не в одном слове и значении слова «Русь».

В очень скрытой форме мысль Будиловича поддержал Васильевский (1893), но, конечно, проблема нуждалась не в мелочах, а в коренном, солидном пересмотре, поэтому и попытка Маркварта значительно позже (1903) связать Русь с герулами заранее была обречена на неудачу.