Хилэр Беллок - Ришелье

Ришелье, по-видимому впервые, был поставлен в тупик. Армия Тилли была разгромлена под Брейтенфельдом, и другой армии, которая выступала бы на стороне католиков, пока что не существовало. 6 января 1632 года состоялось заседание Королевского совета, на котором было принято решение, все еще отзывающееся на каждом из нас независимо от того, в каком углу Европы мы живем.

Прямой и честный, отец Жозеф предложил отвергнуть предложение шведского короля. Он считал, что французской короне, защитнице и хранительнице заветов католической веры, не к лицу заключать договор с человеком, который хочет уничтожить островки католической веры в Центральной Европе. Он убедил в этом кардинала, и благодаря отцу Жозефу была сохранена та культура, которой мы до сих пор пользуемся.

Предложение Густава Адольфа было настолько заманчивым — одним росчерком пера Франция получала то, что стоило ей потом стольких войн с императором, Испанией, Италией, Англией, причем в Европе надолго устанавливался прочный мир, — что кардинал чуть было не принял его, забыв, что он искренне верующий католик и сановник католической церкви.

Мнения членов совета разделились, и заседание было перенесено на другой день. Кардинал провел всю ночь, обдумывая свое решение. Было шесть часов утра — еще не рассвело, — когда он пригласил к себе отца Жозефа. Кардинал сказал ему, что он отказывается принять предложение Густава Адольфа, так как это привело бы к искоренению католической веры в Германии, и что он согласен во всем с ним, отцом Жозефом.

Максимилиан Баварский с ужасом смотрел на завоевание шведской армией центральных областей Германии. Он обратился к Густаву Адольфу с просьбой покинуть Рейнскую область, на что получил ответ: это возможно только в том случае, если Германия вернется к тому положению, которое было до начала войны. Это означало, что области, ставшие католическими, должны будут переменить веру. Так, например, в Богемии власть вновь захватили бы протестанты. В отчаянии, забыв о гордости и о ссоре с Фердинандом II, Максимилиан Баварский был вынужден обратиться за помощью к императору. Армия императора под командованием семидесятитрехлетнего Тилли двинулась навстречу армии Густава Адольфа.

В начале апреля армии встретились на берегу реки Лех. Армия Тилли потерпела поражение, и Тилли вскоре скончался от ран в Ингольдштадте. Не встречая более сопротивления, шведская армия вторглась в Баварию. Опустошив страну, Густав Адольф повернул армию на север.

Грабежи и насилия шведской армии в Баварии вызвали возмущение Ришелье. Он послал к нему своих людей, чтобы они напомнили шведскому королю о подписанных им обязательствах, и прекратил выплачивать ему субсидию. Густав Адольф только презрительно рассмеялся, выслушав посланцев кардинала.

Видя, что положение становится угрожающим, император вновь просит Валленштейна принять командование над армией. Закончив формирование соединений своей армии, Валленштейн выступил в поход.

16 ноября 1632 года недалеко от деревни Люцен произошло решающее сражение. Деревня Люцен, как и Брейтенфельд, расположена на равнине, окружающей город Лейпциг, но только к югу от города. От Брейтенфельда до Люцена можно добраться пешком, это отнимет у вас несколько часов.

Битва продолжалась до захода солнца, когда на поле боя — крестьянскую пашню — опустился густой туман. Ни одна из сражающихся сторон не могла сказать, что она выиграла битву. Все-таки Валленштейн решил отступить на север, к Лейпцигу.

Шведы захватили всю артиллерию противника и обоз. Интересно, что перед началом битвы каждая сторона пела Те Deum.

В самый разгар битвы Густав Адольф оказался вдруг один, без поддержки солдат и соратников. Под ним пала лошадь, а потом был сражен и он. На другой день его тело было найдено на поле битвы. Как это часто бывало в те времена, мародеры раздели короля догола, видимо привлеченные его дорогой одеждой. Напомню, что за сто пятьдесят лет до этого в таком же виде был найден на поле боя Карл Смелый.

Узнав о гибели шведского короля, Ришелье писал в письме Людовику XIII: «Если бы король Швеции повременил со своей смертью хотя бы на полгода, то позиция Вашего Величества была бы более безопасной». Это типично французская фраза, полная иронии, в которой подразумевается нечто большее, чем то, о чем в ней говорится.

Трудно сказать, прав кардинал или нет. Не стало бы положение французской короны значительно хуже, если бы в центре Европы возникла протестантская империя? Ведь борьба с этой империей была бы гораздо тяжелее, чем с Австрией и Испанией вместе взятыми. Но быть может, безумная мечта Густава Адольфа не исполнилась бы, потому что ему пришлось бы вновь встретиться на ратном поле с армией, которой командует Валленштейн?