Сат-Ок: Земля соленых скал

Итак, повторяю: будь осторожен, уважай законы чащи. Познавать их будем вместе. Стань моим товарищем и другом. Мы проведем вместе много лет, много Больших и Малых Солнц, я научу тебя нашим песням и танцам, ты узнаешь судьбу нашего племени - племени свободных еще и сегодня индейцев шеванезов. Я приведу тебя в мое селение. Мы придем туда впервые в месяц Луны, летящей вверх. Это месяц снегов и морозов. Ты оглядываешься? Ищешь орла? Он уже вернулся в гнездо.

Пойдем же со мной на берег одного из озер...

Первые лучи солнца падают на заснеженный берег озера. Оно покрыто льдом, снег скрипит под ногами. Дух озера спокойно спит в месяц Луны, летящей вверх. Наши голоса не разбудят его, хотя мы живем около берега. Наши типи - шатры из шкур - стоят полукругом, образуя широкую подкову, открытую в сторону озера.

Между крыльями подковы, посередине, на просторном пустом месте, стоит тотемный столб из липового дерева. Изображения, вырезанные на нем, говорят о том, что это лагерь поколения Совы - людей, происходящих от птицы, видящей ночью.

На самой верхушке столба колдун Горькая Ягода вырезал большую сову с круглыми глазами, красным клювом и распростертыми крыльями. Ниже - эта же птица, но вместо крыльев у нее человеческие руки и ноги, заканчивающиеся совиными когтями. А еще ниже - человек с головой совы обнимает нагого человека - отца всего племени Совы.

Первые лучи солнца падают косо. Их свет красен, а длинные тени типи темно-синего цвета. Солнце только взошло, но селение не спит. С восходом солнца перед тотемным столбом начался танец. Ведет его колдун Горькая Ягода.

В ярком свете красных лучей я хорошо вижу его. Он напоминает крылатого бизона, вставшего на задние ноги. На голове у него скальп бизона с широко расставленными рогами. Их концы, как и клюв у совы на тотемном столбе, окрашены в ярко-красный цвет. Свое лицо Горькая Ягода разрисовал голубыми и желтыми полосами. К широко распростертым рукам прикрепил трещотки из оленьих копыт. Их звук напоминает топот оленя карибу, мчащегося по каменистому берегу реки.

Вместе с Горькой Ягодой пляшет обнаженный до пояса воин Непемус - Сильная Левая Рука, великий охотник и танцор нашего племени. Оба кружатся в середине большого круга воинов, отбивающих ритм на бубнах и трещотках из черепашьих панцирей.

Ритм становится все резче, чаще. Тело Непемуса, натертое медвежьим жиром, блестит, как бронза. Иногда кажется, что у танцора несколько пар ног. А то вдруг одна, потому что он, как цапля, кружится на одной ноге. Зато на шее, увешанной ожерельями из волчьих пузырей и клыков, качаются три головы.

Томагавк Непемуса наносит удары невидимым врагам. Рука у воина верная, его мышцы тверды, как медвежьи клыки. Каждый удар томагавка - это Песня Смерти для врага. Все выше взлетает песнь воинов:

Маниту, Маниту,

Дай им силу медведя.

Чтоб были отважны, как волк разъяренный,

Чтоб мужество взяли у брата рыси...

Сегодня День Удаления - праздник вступления маленьких мальчиков в школу природы.

Поэтому, когда внезапно стихает песня и замедляется ритм танца, Непемус направляется к типи вождя племени Леоо-карко-оно-ма - Высокого Орла. Непемус крадется - то сделает несколько шагов, то остановится. Вот он поднимает вверх томагавк и, танцуя на месте, прислушивается к звукам внутри типи.

Вслед за ним передвигается круг воинов, среди них Горькая Ягода. Непемус стал перед входом в типи. Но двое воинов с копьями, украшенными перьями, выступают вперед, загораживая ему путь. Непемус снова и снова пытается прорваться к входу в типи, но каждый раз перед ним скрещиваются копья войнов, и Непемус отступает.

Пять раз скрещивались копья, и столько же раз Непемус отступал. Это означало, что мальчику, за которым он пришел, исполнилось пять лет и для него настало время начать жизнь среди воинов, учиться их мудрости, познавать законы племени и чащи.

Этим мальчиком был я.

До того времени я жил в шатре родителей под присмотром матери. Мою мать звали Та-Ваг - Белая Тучка, потому что у нее светлые волосы - такие светлые, каких не было ни у одной женщины нашего племени.

Я ее младший сын. Брат, которого я еще не знал, и сестра, которая вместе с матерью до сих пор смотрели за мной, больше похожи на отца. Как и у него, у них черные со стальным отблеском волосы и глаза темные, как у братьев амук бобров.

Только у меня волосы и глаза матери. Может быть, из-за этого сходства, а может быть, потому, что я был самым младшим, я стал ее любимцем. Она заботилась обо мне больше и ласкала нежнее, чем другие женщины своих сыновей.