Роман Светлов - Великие сражения Востока

В народной памяти он остался полководцем, умеющим одерживать победу без боя, что считалось высшим достижением в китайской стратегии. Пожалуй, самым блестящим примером этого является созданная им стратегема «пустого города». История ее такова.

Чжугэ Лян был послан с 5 тысячами солдат в Сичан, чтобы перевезти находившиеся там припасы в Ханьчжун. Едва он отправил половину солдат с припасами, как ему сообщили, что военачальник царства Вэй Сыма И [3]приближается к Сичану с войском в 150 тысяч человек. Чжугэ Лян поднялся на городскую стену и увидел, что у горизонта небо закрыто клубами пыли. Что делать? У него осталось всего 2,5 тысячи солдат, значит, сопротивляться бессмысленно. Тогда он отдал приказ:

– Снимите и спрячьте флаги и знамена с городской стены! Сохраняйте тишину; ослушник, подавший голос, будет обезглавлен. Все четверо городских ворот распахнуть настежь! Пусть у каждых ворот подметают улицу двадцать солдат, переодетых горожанами. Когда подойдет войско Сыма И, пусть никто не действует самовольно.

Затем Чжугэ Лян устроился на одной из наблюдательных башен и, возжегши благовония, начал играть на цитре.

В это время авангард Сыма И достиг городской стены. Увидев столь странную картину, никто из разведчиков не решился приблизиться к городу. Спешно вернувшись к главнокомандующему, они сообщили ему об увиденном. Сыма И сначала рассмеялся, но затем приказал войскам остановиться, а сам отправился вперед, чтобы издали посмотреть на город.

Китайский рисунок, изображающий боевое применение штурмовой лестницы, установленной на повозке

Приблизившись, Сыма И увидел Чжугэ Ляна, который сидел на башне и невозмутимо играл на цитре среди дымков от курящихся благовоний. Слева от него стоял оруженосец, который обеими руками держал драгоценный меч, справа – оруженосец с волосяным опахалом. Через распахнутые городские ворота виднелись простолюдины, спокойно подметавшие улицы и даже не поднявшие головы при появлении вражеского военачальника. Сыма И пришел в сильное смущение. Он вернулся к своему войску и... приказал отступить.

Европейскому читателю эта история, скорее всего, покажется сказкой. Так сражения не выигрывают. Во всяком случае, скажет он, Чжугэ Лян сильно рисковал. Однако при здравом размышлении каждый будет вынужден согласиться, что любое другое действие Чжугэ Ляна в этой ситуации привело бы к поражению.

Драться? Пытаться спастись бегством? Прятаться? Что еще? Поднять руки и сдаться?..

Но тогда... не глупо ли поступил Сыма И? Однако, тот, кто так подумает, скорее всего, никогда сам не стоял лицом к лицу с опасным врагом. И дело даже не в том, что нанести удар спокойно стоящему человеку не так-то просто. Здесь главным является нечто другое – некий психологический момент, которой для большей ясности можно проиллюстрировать историей из русского военного прошлого.

Когда Скобелев перед штурмом туркменской крепости Геок-Тепе в 1881 году лично проводил рекогносцировку местности, возглавляемый им отряд, состоящий из 800 человек, оказался посреди нескольких десятков тысяч текинцев. Гордо сидя на своем белом коне, знаменитый «белый генерал» с невозмутимым лицом спокойно, как на параде, следовал своей дорогой и также в полном молчании следовали за ним его люди. И враги расступались! Если б вырвался хотя бы один крик, одно неверное движение – началась бы беспощадная резня. Но невозмутимое спокойствие русского генерала, словно парализовало текинцев. Благополучно вернувшись в свое расположение, Скобелев не сомневался более, что возьмет Геок-Тепе. Этот случай описан в воспоминаниях достойных людей и не вызывает сомнений. Другое дело, что так вести себя может только очень отважный человек. Человек, который может, как писал Чжугэ Лян, «выразить собой такую уверенность и такую силу, что противник сам сдастся без боя». Вот в чем заключается «истинное искусство полководца».

Статуя императора Янь-Ло с мечом и булавой

Неоднозначным покажется европейцу и другой эпизод из жизни Чжугэ Ляна. У него было принято регулярно давать отдых воинам, сменяя их на боевых позициях другими подразделениями. Однажды такой момент совпал с приближением войск Цао Цао. Все генералы ввиду чрезвычайных обстоятельств советовали Чжугэ Ляну отступить от своего правила и задержать воинов, которым предстояло вернуться домой, но он ответил: «Моя власть в войсках основывается на преданности и доверии. Потерять доверие в погоне за преимуществом – большая ошибка. Воины, которым предстоит смениться, уже собирают вещи, а их жены и дети стоят у ворот, считая дни, оставшиеся до их возвращения. Хотя нам и угрожает опасность, это еще не повод для того, чтобы отворачиваться от должного и справедливого». И Чжугэ Лян разрешил всем воинам, срок дежурства которых истек, возвратиться домой.