Лоран Тейс - История Франции. Том 2. Наследие Каролингов

Подобная ситуация сложилась и на Западе. Реймсский каноник Флодоард сообщает в своей хронике, начинающейся с 919 года, часть которой не сохранилась, но которая является единственным достоверным источником первой половины X века, — что возмутителем спокойствия стал некий лотарингец Аганон. Его личность и поведение мало что значат. Иное дело его претензии к Карлу, о которых пишет Флодоард. Аганон был человеком скромного происхождения; при покровительстве Карла он сделался влиятельным графом. Более того, король все больше прислушивался к этому ничтожеству, следовал его советам, посвящал его, вопреки всем правилам, в дела королевства. В день рождения Аганона монахи по просьбе короля возносили за него молитвы. Будучи фаворитом, Аганон собирал королевские подарки. В Лане, безопасном месте каролингской монархии, он копит свои сокровища. Короче, Аганон в высшей степени воплотил образ плохого советника, злого гения, овладевшего помыслами короля и самым скандальным образом отвращающего его от истинного пути. Несомненно, опираясь на обязанный ему клан, Карл, успешно правящий вот уже десять лет, пытался освободиться от этого влияния. В королевстве вспыхнула искра. В начале 920 года на соборе в Суассоне франкская знать предписала Карлу расстаться с Аганоном. Потребовались вся ловкость и влияние Эрве Реймсского, чтобы вывести короля из этого первого кризиса. На следующий год король отправляется за поддержкой на восток, чтобы нейтрализовать враждебность Жильбера Лотарингского: в ноябре 921 года в Бонне Генрих Птицелов и Карл Простоватый признали друг друга в качестве королей, включая господство последнего над Лотарингией. На другом конце королевства правил маркиз Роберт Нейстрийский, защитник христианства. Так как норманны с Луары участили набеги на его владения, то он уступил им Бретань, где они и так уже обосновались прочно, а также графство Нант. Взамен норманны стали союзниками Роберта и приняли христианство. Однако разница состояла в том, что в 911 году подобные вопросы решал сам король. Теперь же, через десять лет, решения принимает один маркиз. Таким образом, Роберт взял на себя функции собственно королевской власти, выступив в роли защитника веры и королевства.

Удрученный мятежными настроениями в Лотарингии и оставленный франкскими князьями, Карл совершает одну ошибку за другой. Прежде всего, желая оставить Аганона во Франкии и дать ему право голоса в капитуле Западнофранкского королевства, король дарит ему очень древнее и знаменитое аббатство Шелль. Однако таким сокровищем Карл не имел права распоряжаться без согласия вельмож. Кроме того, монастырь принадлежал даже не Карлу, а Ротильде, дочери Карла Лысого, жене графа Роже Менского, подданного Роберта Нейстрийского, тоже родственника, так как дочь Ротильды и Роже, внучка Карла Лысого, только что вышла замуж за Гуго, сына и преемника маркиза. Карл же посягнул ради своего фаворита на владения, относящиеся к чужому наследству. Для этого требовались слишком серьезные причины и коллективное решение. Подобный поступок представлял для вельмож чрезмерную угрозу. Система территориального деления на княжества приходит в противоречие с прерогативами короля. Хотя последние держались лишь на словах, представлениях и воспоминаниях. Княжества же были реальной силой внутри королевства. Отныне королевская власть и королевства разъединились. И эта трещина осталась надолго.

Реакция аристократии была резкой и незамедлительной. К нейстрийской группе Роберта и Гуго примкнул юный бургундский князь Рауль, отец которого, Ричард Заступник, умер в конце лета 921 года и который был зятем Роберта. Еще более показательно то, что вассалы Реймсской церкви — традиционной опоры Каролингов — перешли на сторону Роберта, невзирая на отчаянные протесты архиепископа Эрве. Не замедлил примкнуть к мятежникам и Герберт II Вермандуаский, влиятельное лицо в малой Франции. Кроме того, Гуго вел переговоры о союзе с Жильбером Лотарингским. Через несколько недель Карл теряет главные позиции: Реймс и Лан. По всей вероятности, он еще и лишился ума: чтобы отвоевать Реймс, он затеял сражение в воскресенье на Троицу, в день, посвященный Богу, когда должно сохранять мир. И разумеется, он терпит поражение по воле Небес. Тогда как Карл, сконфуженный и растерянный, отступает в Лотарингию, франки, — сообщает Флодоард, — «избрали королем господина Роберта и присягнули ему на верность». В воскресенье 30 июня 922 года маркиз Роберт, уже шестидесяти лет, был помазан в Сен-Реми, в Реймсе, с великим торжеством, рукой Готье Сансского, вечного соперника Реймсского архиепископа, лежавшего при смерти. Избрание, коронация, помазание в тех же святых местах, где небесный покровитель франкской монархии, по преданию, крестил и помазал первого из христианских королей франков, словом, вся церемония, устроенная в честь Роберта, была безукоризненной. Папа Иоанн, король Генрих Германский, которого Роберт вышел встречать к границам королевства, признали нового короля. Карл, фактически лишенный власти, хотя и остающийся королем по происхождению, еще надеялся на перемены в своем положении. И он решительно кидается на защиту своего достоинства. Собрав остатки преданных ему людей в Лотарингии, он двинулся от Мёза к Эн и остановился неподалеку от Суассона. Была суббота, 14 июня 923 года. Нейстрийцы и Лотарингцы стояли лицом к лицу. Все было готово для того, чтобы следующий день оказался роковым. Ведь Лотарингцы нарушили соглашение, заключенное ранее с Робертом; затем, Карл наступал внезапно, и снова в воскресенье, день покоя; наконец, бой был кровавым. Это была одна из битв раннего средневековья, в которой пролилось больше всего христианской крови. Случай редкий, просто невиданный: один из королей погиб, а другой обратился в бегство. Комментаторы позднего времени, размышляя о случившемся, делали вывод, что Бог покарал узурпатора, но не принял и сторону Каролинга. То был знак чрезмерной греховности Франкского государства. И Карл только добавлял все новых и новых грехов. В смятении он бросился за помощью к норманнским язычникам сначала на Луаре, затем на Сене, чтобы призвать их выступить против христиан-франков. Среди новообращенных норманнов христианство еще не успело прочно укорениться. Этим поступком Карл разрушил само основание своей королевской власти, изменил своему долгу и клятве, данной им в день коронации. Дорогу агрессорам преградил герцог Рауль Бургундский. Вслед за этим и Рауль тоже был помазан королем 13 июля в Сен-Медар в Суассоне. Таинство совершил Готье Сансский, в третий раз за тридцать пять лет. И во второй раз за несколько месяцев. Церемония происходила при живом короле франков, помазанном в свое время самим же Готье, прямом наследнике самых прославленных королей и императоров Запада — Каролингов, чье имя он носил, при короле, которому присягала на верность аристократия всего королевства и которому она оставалась верной, в большей или меньшей степени, в течение двадцати лет. В довершение унижения Карла Герберт II Вермандуаский взял его под стражу и заключил в своей крепости Шато-Тьерри, готовый вернуть его в седло как только потребуется, или по крайней мере пугать им короля Рауля.