Лоран Тейс - История Франции. Том 2. Наследие Каролингов

Свойством мирян в глазах духовенства являлось право вступать в брак. Супружеский — вот определение свободных людей, не связанных религиозными обязательствами. Брак, регулятор общественных отношений, составлял, по выражению Жоржа Дюби, «главное основание общественного мира». Во всяком случае, когда супружество благополучно. Иначе, как утверждают в страхе церковники, анархия, насилие и грабежи станут привычным делом, особенно со стороны власть имущих, обладающих средствами для удовлетворения своих ненасытных потребностей. Похищение женщин, сожительство, связанное с традиционным представлением о том, что только мать сына является настоящей супругой, — все это противоречило церковному консерватизму, служению Богу. Епископы, и Гинкмар в первую очередь, живо обличали организованные банды, похищающие монахинь или юных невест. В 853 году по инициативе духовенства капитулярий в Суассоне определил суровое наказание за похищение девушек и вдов, как мирянок, так и монахинь, и особенно тяжкую кару для нечестивцев вроде братьев Нивена и Бертрика из Реймсской провинции, виновных в совершении похищения, прелюбодеяния и кровосмешения. И все же сомнительно, чтобы дикость нравов была именно такой в действительности, как се описывают церковные тексты. В начале IX века еще не был ясно определен и утвержден на практике христианский брак. Между тем духовенство старалось просветить мирян в вопросах супружеского долга. Так, около 825 года епископ Иона Орлеанский написал по просьбе графа Матфрида трактат «О мирских учреждениях». На протяжении столетия духовные лица все больше и больше стремились воздействовать на это фундаментальное начало общественной жизни — на брак. — для того чтобы и здесь возобладали право, закон, вдохновляемый Священным Писанием. И снова Гинкмар встал во главе этого движения. Задача, но правде говоря, была сверхчеловеческой. Разумеется, в прошлом веке панство выработало законодательство, касающееся запретных союзов в соответствии со степенью родства, и эти законы Парижский церковный собор 829 года утвердил как действительные на территории Франкского королевства. Однако подобные запреты оставались мертвой буквой. Насколько они противоречили нравам и обычаям, настолько же было затруднено их распространение. Более того, проблема родства трактовалась по-разному в романской и германской традициях. Во второй половине века Церковь была занята, или привлечена как советник, делом, которое заставило ее пересмотреть свои позиции, независимо от единодушия епископов. Речь идет о разводе Лотаря II, и это известное и очень запуганное дело было не единственным в своем роде. Например, как правильно, с канонической точки зрения, определить семейное положение Этьена, аристократа, который в 857 году был помолвлен с дочерью графа Раймунда из Тулузы? После долгих отсрочек он отказался от заключения брака. Раздосадованный граф Раймунд вызвал негодного зятя в королевский суд; дело было вынесено на рассмотрение синода в Дузи в 860 году. Гинкмар объявил союз недействительным, так как, совершенно очевидно, Этьен не давал на него своего согласия. Свободное согласие вместе с совокуплением являлось одним из условий действительности брака, и теоретически женщины были здесь равны с мужчинами, однако на практике они не имели таких прав. Все усилия духовенства, и особенно Гинкмара, посвятившего вопросам брака в 860 году свой трактат «О разводе», были направлены на то, чтобы сделать брак нерасторжимым, а развод допускать только в том случае, если брак на деле оказывается не единственным. При этом кровосмешение, фиктивный союз, бесплодие и прелюбодеяние не служили поводом для развода. Что касается половой сферы и деторождения в браке, то тут самые образованные церковники проявили глубокое пренебрежение, если обратиться к их писаниям. Подобное пренебрежение делало их рекомендации еще более неэффективными. Действительно эта таинственная область, к которой Церковь относилась столь брезгливо, была тотчас же занята колдовством, гаданием, амулетами — всем тем, что столь неприемлемо в христианстве. Однако семейные отношения тесно переплелись с этими порочными занятиями, невзирая на гневные обличения Рабана Мавра, Агобарда Лионского, церковных соборов вроде Парижского в 829 году, — вопреки приказу Карла Лысого, отданному в Кьерзи в 873 году, обезвредить «пагубно влияющих на людей и ведьм».

Борьба с духами похищений, насилия и беспорядочности, предающими общество в руки лукавого, поступками, свойственными мирянам и перечисленными Гинкмаром в его труде «О пороках, которых нужно остерегаться», борьба со всем этим требовала сотрудничества с государственной властью, обретающей свою законность в этом очистительном процессе.