Томас Левенсон - Ньютон и фальшивомонетчик

Но к 1690-м годам бумажный импорт сократился, и уже около ста английских фабрик [235]производили бумагу внутри страны. Бумага и печатное оборудование оставались дорогими, и это объясняет, почему даже самые важные книги издавались маленькими тиражами, — например, было напечатано всего около двухсот пятидесяти экземпляров "Начал" Ньютона. Тем не менее идеи, передаваемые печатным — абстрактным и безличным — способом, стали доступными в Англии в конце семнадцатого столетия в масштабе, немыслимом за столетие до этого. Начиная с 1665 года к первой регулярной газете Англии — London Gazette — добавилось множество печатных работ, что позволяло обмениваться мнениями, не вступая в конфронтацию лицом к лицу. Отдельный голос теперь был слышен гораздо дальше, чем мог бы докричаться оратор.

Развитие технологии и культура относительно дешевых текстов сами по себе не могли определить курс революции в науке или любом корпусе идей. Но это оказывало огромное влияние на скорость, с которой распространялись идеи. Можно было поделиться соображениями о ценности систематических измерений климата, предложить способ вычислить траекторию полета пушечного ядра — или поднять проблему чеканки монет. И сотни людей выдвинули свои предложения — хорошие, плохие, честолюбивые, безумные и даже преступные. Среди этих людей был и Уильям Чалонер.

Чалонер дебютировал в печати в 1694 году. В брошюре под названием "Доводы, скромно предлагаемые против принятия закона о привлечении одного миллиона фунтов" он выдвинул довольно современный аргумент. Чалонер заявил, что было бы ошибкой повышать налоги, чтобы ликвидировать недостачу в государственных доходах, связанную с дефицитом денежной массы. [236]У него было много спарринг-партнеров по этой проблеме. Один человек предложил налог на наследство в пять процентов (ужас!), другой — более высокие налоги на собственность богатых. Неудивительно, что тогда (как и теперь) такие идеи не получали поддержки, и Чалонер не был настолько глуп, чтобы одобрить что-нибудь столь же невероятное. Его взгляды совпадали с интересами тех, кто мог быть ему полезен при правильном стечении обстоятельств, и это почти наверняка не было случайностью. [237]

Трудно не усмотреть здесь непреднамеренной комедии. Уильям Чалонер, пишущий о налоговой политике, — это как если бы Джон Готти занялся вопросами социального обеспечения или братья Крэй ( Джон Готти — один из главарей американской мафии; братья Крэй — известные английские преступники) предложили свои идеи Национальной службе здравоохранения. Современникам Чалонера делает честь тот факт, что они, по-видимому, не были впечатлены его аргументами. Ни к одной из самых диких схем увеличения дохода не отнеслись серьезно, и Парламент, состоящий из богатых людей, едва ли нуждался в том, чтобы сын безграмотного ткача, бывший скупщик краденого советовал им, как защитить их состояния. Но эта деятельность отвечала задачам Чалонера — это была, в сущности, разминка.

К истинной своей цели Чалонер примерился несколько месяцев спустя. На сей раз он занялся предметом, в котором действительно разбирался, и теперь он любезно делился опытом в брошюре, названной "Скромно предлагаемые идеи для принятия закона, предотвращающего обрезку и подделку денег". В первой части буклета выдвигалась странная, но бесспорно новаторская идея спасения тающей наличности. Чалонер предложил быструю перечеканку, в результате которой должны быть выпущены новые монеты с более низким весом — на треть меньше официального стандарта, вроде того, что предложил Ньютон. Такая девальвация, рассуждал он, сделает незаконную обрезку нерентабельной. Но это было еще не все: Чалонер предлагал по прошествии краткого времени, необходимого для изгнания любителей из бизнеса, снова собрать весь запас денег, расплавить и еще раз перечеканить в полном весе.

Эта идея кажется остроумной, но совершенно нереалистичной, поскольку даже одна перечеканка обходилась слишком дорого. К тому же Монетный двор был неспособен к такой эффективности, какую предполагал план Чалонера. Но это было неважно. Чалонер на самом деле не пытался решить проблему валюты, он рекламировал себя как эксперта по чеканке, чтобы его заметили и могли использовать, — этому была посвящена вторая часть брошюры.

В ней Чалонер знакомил своего читателя с повседневной жизнью фальшивомонетчика. "Все монеты делаются путем либо отливки, либо штамповки", — сообщал он своей аудитории. Высококлассные мастера часто использовали серебро, соответствующее или близкое по качеству к стандартам Монетного двора — они изготовляли монеты чуть меньшего размера и таким образом получали прибыль. Они нуждались в особых инструментах: те, кто отливал подделки, использовали песчаные формы в жаропрочных тиглях, в то время как "штамповка денег осуществляется преимущественно при помощи прокатного станка и ножниц". Используя технику литья, по утверждению Чалонера, "в течение одного дня один человек может сделать 100 [фунтов]", в то время как несколько более трудоемким способом, "при помощи прокатного станка, фальшивомонетчики делают плоские листы серебра, на которых они выбивают изображение при помощи штампа и ножницами вырезают монету".