Сеймур Беккер - Миф о русском дворянстве - Дворянство и привилегии последнего периода императорской России

Либеральный «Вестник Европы» быстро заклеймил защитников старорежимных порядков кличкой «сословники» {147} . Одним из самых красноречивых и влиятельных в этой группе был А.Д. Пазухин, уездный предводитель дворянства из Симбирской губернии. Пространная статья Пазухина, озаглавленная «Современное состояние России и сословный вопрос», появилась в январском номере «Русского Вестника» в 1885 г., а на следующий год вышла отдельным изданием. Катков хлопотал о том, чтобы доставить Пазухину пост начальника канцелярии при министре внутренних дел Толстом, где Пазухин смог бы частично реализовать свою программу [38]. В следующие два десятилетия множество публицистов последовало примеру Пазухина, часто заимствуя его же аргументы. Среди самых плодовитых участников этой группы были А.А. Плансон, уездный предводитель дворянства Уфимской губернии, владевший поместьями не менее чем в пяти губерниях, автор двух книг и нескольких более коротких трудов, и А.И. Елишев, автор многочисленных статей в консервативной печати, многие из которых вошли в выпущенный им в 1898 г. сборник {148} . Новые веяния в государственной политике окрылили также и губернские дворянские собрания — с середины 1880-х гг. они писали проекты, дебатировали, голосовали и направляли в правительство бесконечный поток ходатайств, касающихся различных аспектов дворянского вопроса, но в основном испрашивая государственной помощи дворянскому землевладению {149} .

В отличие от тех, кто взирал спокойно или с одобрением на установление в обществе правового равенства, сословники были единодушны в своем понимании российских сословий как естественной для России системы учреждений, качественно отличающихся от западных аналогов, а потому и не обязательно обреченных той же судьбе. Защитники привилегий вроде Пазухина и Елишева рассматривали сословия как естественные, спонтанно возникшие в России сообщества, объединенные общими интересами и отличающиеся друг от друга не только общественным положением и стилем жизни, но и уровнем нравственного развития и способностью приносить пользу государству. Эти различия признавались как самодержавной властью, так и самими сословиями. Поэтому все воспринимали раздаваемое государством материальное вознаграждение как справедливое и соответствующее заслугам, все сословия жили во взаимной гармонии и были довольны своим подчинением самодержцу. Идеализированное изображение прошлого России противопоставлялось истории сословий на Западе, где, согласно сословникам, в отношениях сословий между собой и в их отношениях с государством царили бесконечные вражда и соперничество, которые, в конце концов, и привели к разрушению традиционной организации общества, самих сословий и вообще всего достойного и благородного {150} . Получалось, что России повезло больше, чем Западу, и что она может избежать его судьбы.

Дворянство было именно тем сословием, которое в высшей степени обладало необходимыми качествами служения государству, приобретенными за долгие годы многими поколениями тех, кто культивировал беззаветную преданность и верность государю, а также умением руководить низшими слоями общества — прежде всего крестьянами, живущими на дворянской земле. Генетическое объяснение превосходства дворянства, с цитированием в свою поддержку Дарвина, предложенное одним из сословников {151} , [39]было редким способом защиты своей точки зрения; большинство просто подчеркивало общность этнического происхождения дворян и простых людей как еще одно доказательство гармоничности межсословных отношений и как явный момент превосходства над Западом, где происхождение дворянства от иноземных завоевателей создало барьер недоверия между ним и населением в целом {152} . В России дворянство было в равной степени необходимо для стоящего над ним государства и для подчиненных ему крестьянских масс. Государство ценило дворян как наиболее бескорыстных и надежных служителей, с которыми в этом отношении не может сравниться никакая жадная до почестей и карьеры профессиональная бюрократия {153} . Крестьяне доверяли дворянам и уважали их как естественных защитников от последствий неурожаев и других стихийных бедствий, от собственных грехов пьянства, лености и сварливости, а также от таких врагов рода человеческого, как ростовщики, трактирщики и алчные соседи (кулаки). Такое отношение крестьянства к дворянам, развивали свою мысль сословники, естественным образом распространялось на членов первого сословия, пользующихся властью на государственной службе {154} . Другим источником заслуг и претензий дворянства на общественное признание была его роль носителя высокой культуры и нравственности, которые облагораживающе действовали на грубые нравы русской деревни {155} . Таким образом, и государство и народ ценили дворянство: первое — за его верную службу и поддержку, вторые — за защиту и отеческое руководство.