Лев Ельницкий - Великие путешествия античного мира

Возводимые к Питею, сообщаемые Диодором (V, 21) и оспариваемые уже Страбоном (I, 4, 3) данные о величине Британии настолько не соответствуют реальности, что Штихтенот (D. Stichtenoth. Pytheas von Marseille, Weimar, 1959, с. 75 сл.), основываясь на словах Плиния (NH, IV, 102), равно восходящих к Питею, толкует эти данные так, будто Питей прилагал к собственно Англии наименование Альбион, а под Британией понимал огромное треугольное пространство, обнимавшее также Ютландию и чуть ли не весь Скандинавский полуостров. Подобное толкование может быть признано справедливым в том смысле, что цифры Питея, относящиеся к Британии, имели в виду смутные данные об обитаемых странах северо-запада Европы вообще.

Диодор Сицилийский, V, 22. Любопытно, что в рассказе Диодора о добыче олова в Британии (V, 22, 2), опиравшемся, видимо, так же, как и соответствующий рассказ Плиния (V, 4), на Питея, сообщается об острове, поименованном Иктис, на который британские аборигены якобы перевозят добытое ими олово (видимо, для его продажи.) При этом Диодор помешает остров Иктис по соседству с Британией и объявляет его доступным сухим путем во время отливов, на основании чего остров этот обычно отождествляется с маленьким островком Св. Михаила в Маунтсбей в Корнуэлле, соответствующим всем этим условиям. В то же время Плиний помещает этот остров в шести днях плавания introrsum (внутрь. — лат.) — то есть, очевидно, к югу от Британии.

Штихтенот (назв. соч., с. 31) в противоречие с прежними исследователями, ограничивавшими осведомленность Питея Западной Балтикой, полагает, что его Танаис должен быть отождествлен не с Эльбой, например, а с Невой, поскольку устье ее лежит у крайнего предела Балтики, а Питеев Танаис надо понимать в смысле восточной границы европейского пространства.

Центр деятельности морских торговцев, место, где складировались товары.

Как Орхомен, так и Иолк были центрами древнеэлладийской культуры, засвидетельствованной археологическими находками, начиная по крайней мере с середины II тысячелетия до н. э. Мы вправе относить к этому времени также и возникновение хотя бы некоторых из легенд, позднее разрабатывавшихся в эпических поэмах об аргонавтах. См.: F. Schachermeyr. Die agaische Friihzeit. Anzeiger fiir die Altertumswissenschaft, X, 1957, Heft 2/3, c. 106.

О том, что перечисленные ниже эпизоды «Одиссеи» заимствованы из некоего древнего эпоса об аргонавтах, в науке стали подозревать давно. Специально об этом трактует К. Meuli. Odyssee und Argonautica, 1921.

Любопытно отметить, что наименование Халкиды на острове Эвбея возникло, видимо, без всякой реальной связи с медью (хотя Страбон и свидетельствует наличие соответствующих разработок, X, 1,9), поскольку современная геология не обнаружила ни малейших ее следов в окрестностях этого пункта (Н. Michell. The Economics of Ancient Greece. Cambridge, 1940, c. 173). Возможно, что реально речь шла о выработке железа (Страбон, указывает как на редкость на совместную выработку обоих металлов), а понятие χαλχός могло прилагаться первоначально также и к железу, поскольку χαλχεύς — кузнец не только по меди, но и по железу.

С другой стороны, Митчел говорит о возможности перетолкования χάλχη (пурпурная раковина) на χαλχός, как, вероятно, и в случае с Халкедоном — Калхедоном.

Способ этот, впрочем, был известен и значительно раньше, о чем свидетельствует наличие «диолка» — специального пути для волока судов через Коринфский перешеек, выложенного каменными плитами.

Жанр древнегреческой литературы, в котором описываются сухопутные путешествия от пункта до пункта, с указанием расстояний между ними.

Здесь: описание какой-либо местности, страны.

О том, в какой степени Страбон в описании Кавказа зависел от Теофана, позволяет судить, в частности, один характерный штрих: Плутарх, также опирающийся и неоднократно ссылающийся на него, в биографии Помпея сообщает, что тот не пошел к Каспийскому морю из-за большого количества пауков и скорпионов. Сообщение о ядовитых пресмыкающихся, а также о скорпионах и пауках в Албании находим мы и у Страбона (XI, 4, 6) в тех же самых словах, что и у Плутарха. Из ссылок самого Страбона на Теофана явствует, что он заимствовал у него сведения о размерах и границах кавказских стран, о численности их населения и соединяющих их путях, равно как и ряд исторических деталей.