Гасан Сеидбейли: Из боя в бой

- Вот, сынок, купи себе новый костюм. Сейчас самая пора тебе одеваться.

Теймур нахмурился.

- Что ты, мать, я же не девушка на выданье, зачем мне наряжаться?

- Нет, сынок, ты уж обо мне тоже подумай. Я хочу невестку в дом, на внуков полюбоваться хочу, понимаешь?

- Ладно, - не желая обидеть мать, сдался Теймур. - Пусть полежат пока. Будет нужно, скажу.

Сеймур в последнее время много работал, часто задерживался в мастерской и по вечерам. Теймуру же ходить особенно было некуда, да и мать не хотелось оставлять одну. О многом переговорили они такими вечерами. Теймур избегал воспоминаний о фронте. Он все чаще задумывался о том, как жили в тылу. Перед глазами почему-то всегда стоял старик с ящичком, - обмусоленные конфеты, ржавые иглы.

- А как вы обходились? Неужели вам хватало пенсии?

- Конечно, нет. Время было трудное. Не только нам - всем туго приходилось, - качала головой Джаваир. - Слава богу, твой брат уже тогда вел себя, как настоящий мужчина.

- А что он делал? - поинтересовался Теймур.

У старой Джаваир потеплели глаза.

- Ты сам знаешь, в начале этой проклятой войны всего недоставало. Несчастные спички стоили пятнадцать рублей коробка. Вдруг, вижу - Сеймур домой деньги приносит. Достает из всех карманов, выкладывает на стол и говорит: "На, мама, трать на здоровье". - Я испугалась: откуда столько денег у него? А он смеется: "Не бойся, мама, это деньги честные, своими руками заработал".

- Что же он, все-таки, делал?

- А вот что, ты послушай только. Как это там у вас называется, патроны или гильзы? Сеймур собирал их около Волчьих ворот, на стрельбище, отрезал головки, приделывал фитили, кремни, колесики - получалась зажигалка. Потом продавал по тридцать-сорок рублей за штуку. Смотрю, и по ночам домой не приходит. Жду, бывало, до утра, уснуть не могу. Он видит - иссохлась я. Собрал свои железки и дома на кухне приспособился мастерить. Работал, тьфу-тьфу, не сглазить, на загляденье. Руки у него золотые.

Джаваир помолчала и будто подытожила все сказанное:

- Да, хороший сын вышел из Сеймура!

Теймура взволновал рассказ матери, - брат, оказывается, чуть ли не с детства принял на себя все тяготы, стал мужчиной в доме, о матери заботился. А теперь хочет и старшего брата поддержать. Теймур, конечно, сразу догадался, чьи деньги мать предлагала ему на костюм. Если б не гибель отца, их семья могла бы быть такой счастливой!"

Теймур встал, зашагал по комнате. А Джаваир опять поникла, в глазах затаилось какое-то тревожное предчувствие. Если бы ее спросили о причине беспокойства, от кого и откуда ожидает она опасности, не только другим, но и сама себе она не смогла бы ответить. Джаваир всегда к чему-то прислушивалась, как птица, предчувствующая бурю или землетрясение. Возможно, тревога ее шла от обостренной чувствительности, общего недомогания. А может, причиной была неустроенность Теймура?...

Вскоре Теймур поступил на работу завгаром одного из крупных заводов. Хозяйство было довольно большое. Восемнадцать грузовиков, три автокрана, две легковые машины. А все стоит под открытым небом, вдоль полуразрушенных стен, запчастей нет, и на все вопросы о причинах беспорядка один ответ: "война".

Теймур с первого же дня взялся за гаечный ключ и молоток. Конечно, это не входило в его обязанности, и шло больше от растерянности, от незнания с чего начать, как взяться за перестройку. Он будто наказывал себя - "Голова не работает, так пусть работают руки".

А шоферам это пришлось по душе. Один из них плотный, круглый, как шар, - Алладин, который, несмотря на молодость, был отцом восьмерых детей, как-то в разговоре предложил убрать со двора хлам. И так, мол, "резины" днем с огнем не найдешь, а тут того и гляди на какую-нибудь железку напорешься. Теймур загорелся, ближайший выходной день объявил воскресником. Правда, пришли далеко не все, и от руководства завода влетело за самоуправство, но двор прибрали, бреши в ограде заделали и, самое главное, на гараж обратили внимание. Теймуру удалось достать компрессор, выхлопотать лес для навеса. Шоферы по своему почину смастерили у ворот большую голубятню, принесли каждый по паре голубей, и двор сразу ожил. Теперь даже после работы не хотелось уходить отсюда. Однако не всем по душе пришлись новшества. Кое-кто отлынивал от работы, держался особняком. Но Теймур никогда не жаловался начальству, да и вообще пока не придавал этому серьезного значения. Больше всех ему пришелся по душе - весельчак Алладин.

Работал Алладин на директорском ЗИСе. Автомобиль старый, изношенный; целые дни приходилось возиться с ним, чтобы содержать в рабочем состоянии. Но даже это не портило настроения Алладину. Он всегда вел себя так, будто не был обременен заботами о большой семье, смеялся, шутил, повсюду находя повод для веселья. И жена попалась ему под стать, румяная, улыбчивая. Глядя на эту пару, невольно думалось: им никогда не состариться. Представляя детей гостям, Алладин пересчитывал их как на перекличке, шутливо приговаривая;